Взгляд с Лазурки

Но могучая соседка Франция пользовалась каждой исторической слабостью савойцев, чтобы наложить свою тяжелую длань на их территорию. Ну, в крайнем случае, если не захватить, то хотя бы как следует пограбить. И последний раз во французские объятия она попала (с, казалось бы, необратимой перспективой ее превращения в самом ближайшем будущем в провинцию Приморских Альп) при подведении итогов первого итальянского похода Наполеона.

Но… не мог Бонапарт предвидеть скорое появление новой реальности – МК. И когда LIU ее все-таки выцарапал у Наполеона, он, зная ее историю, был готов к встрече с реальностью. Но увиденное даже его неприятно удивило.

Вся территория от Ниссы до Ментона находилась в плачевном состоянии. Климат, такой солнечный, здоровый и благоприятный к людям, совсем не способствовал развитию здесь сельского хозяйства. Так же, как и каменистая и малоплодородная почва. Полезные ископаемые практически отсутствовали. Кругом царила бедность и даже нищета, а немногочисленное население, с трудом зарабатывающее на хлеб насущный, спасалось дарами моря и невзрачных огородиков. В период своего владения савойцы-сарды, казалось, совсем не были заинтересованы в развитии прибрежной транспортной системы. Вот ее практически и не было. Может, предчувствовали, что все равно отберут? Ведь хорошую дорогу Генуя – Турин построили быстро, а тут дальше проектов на бумаге дело не продвинулось. Даже единственная дорога Ницца – Турин, поддерживаемая ими в относительно проходимом состоянии, имела больше стратегическое значение. И в основном использовалась для проведения торговых караванов вьючных мулов.

Поэтому передвигаться вдоль безводного морского побережья было целой проблемой. По суше только на мулах по узким, труднопроходимым дорожкам. По морю, на рыбацких фелуках, когда погода позволяла. Я нашел дневник 1899 г. (90 лет после появления тут МК), описывающий путешествие одного французского семейства из Ниссы в Ментон по побережью. Они шли пешком, в сопровождении проводников-носильщиков и нагруженных мулов. Проблем почти не было только до Вильфранше: «Дальше до Монако дорога стала совсем плохая, действительно напоминающая карниз, слева отвесные скалы, справа – шумящее внизу море. Голова кружилась. Шли по одному, держась за руки. Мулы тоже двигались цепочкой, шаркая тюками по скалам». И если к западу от Ниссы тогда уже появлялись первые признаки цивилизации, то восточное направление по-прежнему оставалось пока «терра инкогнито», хотя микроклимат тут был лучшим на всем побережье. Но это был его единственный козырь! Можно было ткнуть пальцем в любую точку на его карте – и везде характеристика была одна и та же: сплошная глушь и полное бездорожье! И если посмотреть на будущую СТК сверху, сразу после ее перехода к МК, то понятия «развитие и прогресс» к ней никакого отношения не имели.

Что же сдвинуло ситуацию с мертвой точки и явилось той силой, которая в достаточно короткие сроки смогла в старой истории так изменить эту неприглядную картину?

Понятно, что для LIU ответ был ясен. Но далеко не все методы, которые тогда сработали, были применимы теперь. Но давайте их перечислим.

Начнем с того, что возникло очень специфическое явление зимней миграции. Считается до сих пор, что первым толчком для его появления послужила публикация в 1766 г. книги «Письма из Ниццы в Ниццу» шотландского врача Тобиаса Смолетта. В завершении своего путешествия по Италии и Франции он два года прожил в этом, тогда еще савойском, городе. Его книга переполнена негативными впечатлениями и издевательскими описаниями этой поездки, и только Ницца показалась ему чудесным оазисом, способным вылечить и здоровье, и меланхолию любого путешественника. После такой рекламы в Англии там и начала распространяться мода зимовать на Юге, в частности, в Ницце. Потом это называли двумя веками английской колонизации юга Франции. И даже возник специфический термин hibernate (зимовщик), наполненный именно этим южным смыслом, тогда как ранее он относился только к миграции перелетных птиц. А для жителей МК зимовщик – синоним полярника.

Когда оценивали результаты этого явления – «Зима на Юге» (Hiver dans le Midi), то обычно отмечают вклад представителей английской, русской и прочей европейской знати (аристократии). Но когда LIU изучал этот вопрос, то, к своему удивлению, узнал, что больше 90 процентов зимовщиков (hivernantes) составляли рантье, в том числе и французские (основная часть – парижане), хотя английские с самого начала действительно преобладали. Франк был настолько слаб по отношению к фунту, что очень многие жители Великобритании могли позволить без особых финансовых проблем устроить себе лето зимой. Аристократия, конечно, была на виду и сорила деньгами, а паразитирующая буржуазия (рантье) составляли подавляющее большинство и обеспечивали вал.