Взлет и падение ДОДО

Я застыла. Как олень в свете фар. Не самая сильная моя сторона. Позже, обучаясь рукопашному бою с инструкторами, я много наслушалась о взаимодействии хищник – жертва и о том, как природный инстинкт заставляет нас замирать в хватке более сильного зверя. Оказалось, что можно выработать в себе умение отбиваться или бежать, но тогда я этого не умела.

– Я обсудил ситуацию с Роджером, – продолжал Фринк. Он немного опешил от моей реакции, но быстро пришел в себя и заговорил со всегдашним напором. – Он очень хорошо о вас отзывается, но мы пришли к консенсусу, что старый конь борозды не испортит. Вам нужны люди, которые знают историю, древние языки, и все такое. Константайн Рудж держит руку на пульсе, но он занят и много времени уделять не может. Так что я попросил Роджера. И он согласился взять в Гарварде академический отпуск, чтобы включиться в работу ДОДО по полной. Ему потребуется несколько месяцев, чтобы разделаться со всеми гарвардскими делами, но он готов. Я хотел, доктор Стоукс, чтобы вы узнали первой. Учитывая вашу дружбу, думаю, для вас это будет большим облегчением.

– Спасибо, что поставили меня в известность, генерал Фринк. Что-нибудь еще?

– Жду хороших известий с вашей стороны через несколько часов. Лес – толковый малый. Если он сказал, что разрулит, значит, надо запастись попкорном и устроиться поудобнее.

– Пойду запасусь, – ответила я.

От Грайне к Грейс О’Мэлли

Милостивая государыня, простите столь бесцеремонное начало, но произошло нечто поистине ужасное. Я должна писать быстро, дабы изложить все и предупредить Вас, что это письмо – возможно, последнее по причинам, которые Вы поймете во время чтения.

Тристан Лионс вернулся, вновь без известий об успехе, но с готовностью говорить без утайки. Однако истина, которую он открыл, убила бы великана-людоеда, и это лишь начало горестей.

Как я уже писала, он из эпохи, когда магии не стало вовсе. Да, он и его товарищи пытаются ее возродить, но у них только одна ведьма, и положение ее, как я поняла, прежалкое. Живет как в заточении, и они стерегут ее день и ночь, ибо без нее все их труды пойдут прахом. Как же скудна ее жизнь! А хуже всего сами труды! Ей указывают, какую магию творить, и хотят лишь, чтобы она переносила людей, а Вы знаете от меня и моей сестры Бреды, как сие изнурительно, ведь нужно держать в голове столько мелких подробностей, дабы избежать ломаха, а радости никакой, ибо по самой природе этой магии результаты не там, где ты.

Что еще хуже, она должна прозябать в маленькой механической каморке, ведь в их времени нигде больше магия не действует. Тристан описывал эту каморку с гордостью в голосе (она – его творение!), а у меня волосы вставали дыбом от ужаса. Так что несчастная ведьма влачит дни в убожестве, и мало того – ей почти двести лет! Она магически сохранила себя от смерти и все эти годы жила, медленно дряхлея, в лишенном магии мире, заводя друзей и видя, как они умирают от старости… терпеливо дожидаясь, когда придет время войти в страшную каморку и творить неприятные фокусы по указке секретного правительства.