Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Это проявилось в начале 1901 года, когда дебатировался вопрос о воинской повинности применительно к Финляндии; в прениях министр финансов выглядел одиноким участником. Выступая против Куропаткина, он в то же время не мог солидаризоваться с Плеве, с которым уже находился в натянутых отношениях. На различных совещаниях, когда они сталкивались лицом к лицу, между ними часто вспыхивали перепалки[118]. На «финляндском поле» солировал госсекретарь Плеве, чьи позиции усиливались не по дням, а по часам[119]. Он сумел завоевать доверие Николая II в ходе начавшихся докладов императору, ставших постоянными после того, как он заполучил в свои руки финляндский вопрос. Вскоре энергичный Плеве стал министром внутренних дел, а Витте сразу начал проигрывать. Борьба между ними развернулась по двум направлениям — Дальний Восток и Крестьянский банк, находившийся в ведении Минфина и занимавшийся землевладением. В дальневосточной политике Плеве пошёл на союз с близкой к Николаю II группой во главе со статс-секретарём А.М. Безобразовым и адмиралом Е.И. Алексеевым, которого молва считала внебрачным сыном Александра II от одной армянки[120]. Вместе они начали дискредитировать виттевскую политику в регионе. Во внутренних делах Плеве обрушился на Крестьянский банк, содействуя учреждению межведомственных комиссий, рассматривавших деятельность этой финансовой структуры. Особенно преуспел на этом поприще начальник Земского отдела МВД В.И. Гурко, работавший ранее под началом Плеве в государственной канцелярии. Он обосновывал закрытие отделений Крестьянского банка в губерниях, где слишком быстро таяло дворянское землевладение[121].

Вообще-то Плеве, входивший ещё в реформаторский круг М.Т. Лорис-Меликова, был гораздо ближе Сольскому, чем Витте. И никаких видимых усилий для нейтрализации атак нового главы МВД он не предпринимал. Борьба между тем принимала острые формы, что тревожило даже Николая II, пытавшегося при содействии наиболее авторитетной фигуры в верхах, т. е. Сольского, успокоить соперников[122]. Но идея примирения не ободряла Витте, и в 1903 году он стал позволять себе небрежные высказывания о Сольском. Это отразил, например, дневник военного министра А.Н.Куропаткина, которому Витте предлагал найти общий язык, минуя Сольского; он даже заявлял, что знания Сольского о финансовом положении страны уже недостаточны для государя[123]. С другой стороны, в журнале департамента Госсовета по росписи доходов и расходов на 1903 год, пожалуй, впервые содержались неприятные для министра финансов фразы, например: если у того не вызывает опасений ближайшее будущее, то следует предоставить дополнительные соображения, в том числе относительно быстрого роста государственных трат[124]. Лишившись проверенной опоры, Витте почувствовал шаткость своего положения.

По слухам, указ о его отставке был подписан уже к 1 января 1903 года, но мать Николая II (вдовствующая императрица Мария Фёдоровна) уговорила не обнародовать документ; это произошло лишь спустя восемь месяцев — в августе[125]. Когда А.Ф. Кони повстречал Витте в конце весны 1903 года, то «едва узнал в этом согнувшемся, мешковатом, с потухшим взором и тревожным лицом человеке» прежнего самоуверенного министра финансов»[126]. Так как Витте был свергнут усилиями В.К. Плеве и А.П. Безобразова, в Петербурге иронизировали, «что тот ушёл “оплёванный” и “обезображенный”»[127]. При этом вокруг фигуры министра финансов ходили и зловещие слухи: мол, стоит какому-нибудь министру рассориться с Витте, как того настигает смерть от руки террористов, вновь активизировавшихся в начале XX столетия. У Витте испортились отношения с министром народного просвещения Боголеповым — и тот вскоре пал от руки студента Карповича. Незадолго до убийства в 1902 году министр внутренних дел Д.С. Сипягин тоже поссорился с Витте[128]. Подогрело молву и убийство Плеве, находившегося в откровенных контрах с поверженным главой Минфина. Конечно, это не более чем совпадения, но весьма показательна сама общественная трактовка событий.