Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Привлечение западной буржуазии в страну Советов страстно пропагандировал Троцкий; предлагал он и теоретическое обоснование этой идеи. Русский капитализм не развился до серьёзного уровня: его характеризует как передовая индустрия, созданная преимущественно иностранцами, так и отсталое полупатри-архальное ремесло. Экономическая инфраструктура, доставшаяся в наследство от царизма, актуализирует взаимодействие прежде всего с иностранными предпринимательскими кругами[1806]. А вот русская буржуазия не в состоянии быть полноценным субъектом модернизации. В концессиях Троцкий видел несомненную экономическую выгоду. В апреле 1924 года выступая на Бакинском совете, Троцкий заявил, что техническо-экономический прыжок невозможно осуществить без помощи иностранного капитала; надо лишь сократить его присутствие по сравнению с довоенным уровнем[1807]. Будучи в оппозиции, Троцкий продолжал настаивать на расширении иностранных концессий, даже предлагал допустить для работы в СССР зарубежные банки[1808]. Тех же мыслей придерживался и Зиновьев: «Ошибается трижды тот… который думает, что мы от серьёзных сделок с иностранным капиталом отвернёмся только потому, что мы — коммунисты. Мы не отказываемся торговать, давать концессии, мы не отказываемся от известных обязательств. Но мы требуем, чтобы они с нами разговаривали не как с колонией или полуколонией»[1809]. На XIII съезде РКП(б) Зиновьев сказал: концессионные договоры подтягивают работу наших хозяйственных органов. Он призвал работать лучше и привёл в пример успешные концессии, выданные зарубежным фирмам[1810]. К.Б. Радек тоже излучал энтузиазм по поводу иностранного капитала. Находясь в Берлине, он назвал курс советского руководства логичным продолжением политики царских министров финансов И.А. Вышнеградского и С.Ю. Витте[1811]. Русские промышленники тоже пытались принять участие в восстановлении промышленности страны. Например, бывший министр Временного правительства М.И. Терещенко сделал предложение по сахарным заводам, ранее принадлежавшим его семье[1812]. Подобные инициативы неизменно встречали категорический отказ, хотя тут же раздавались призывы к французским рантье вкладывать в Россию: мол, её обширные ресурсы послужат гарантией инвестиций. При этом добавлялось, что если бы Колчак или Врангель оказались победителями, то они также были бы вынуждены просить о помощи[1813].

Глава девятая «Банковская революция»

Со второй половины XIX века Российская империя встала на буржуазные рельсы, ориентируясь на опыт развитых держав. Однако западная буржуазная модель никогда не была однородной, и отличия англосаксонского капитализма от континентального чётко зафиксированы в литературе. Правда, это обстоятельство никоим образом не затрагивало общего рыночного вектора; дело было лишь в нюансах, связанных с особенностями того или иного субъекта экономики: где-то более серьёзную роль играли банки, где-то — промышленность. О наличии мощного банковского сектора как свидетельства капиталистической зрелости писал немец Р. Гильфердинг, издавший в начале XX столетия известный труд под названием «Финансовый капитал»[1814], а также американский историк А. Гершенкрон, в 1960-х годах ожививший эту идею. Их оппоненты, напротив, делали акцент на промышленность. Например, в Англии, переживавшей индустриальный подъём, разнообразные компании опирались на рыночную среду, а банки их обслуживали.

Пожалуй, наиболее системно эти отличия описал Гершенкрон. Он рассматривал континентальный способ финансирования промышленности как особый механизм индустриализации экономически более отсталых стран. Ключевая роль отводилось здесь своего рода «насильственному» накоплению, которое стало возможным за счёт создания денежной массы посредством банковских структур[1815]. Но эта особенность, по убеждению учёного, имела не принципиальный, а чисто технический характер. И с начала XX века ситуация меняется: по мере укрепления промышленных предприятий банки теряют своё доминирующее положение. Взаимоотношения по схеме «господин — слуга» уступают место равноправному союзу, а в некоторых случаях преобладающее влияние получают промышленные предприятия. Процесс освобождения индустрии от опеки банков протекал очень по-разному[1816].