Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Чтобы разобраться в этом, нужно вспомнить, как создавались частные российские банки — детище министра финансов М.Х. Рейтерна. Возникшая банковская система наряду с железнодорожными обществами (о чём говорилось во второй главе) также оказалась далека от задуманного. Как и в путейском хозяйстве, здесь всё начиналось довольно туго; желающих трудиться на финансовой ниве оказалось немного, поэтому инициативу проявило государство. Первый частный банк появился в Петербурге в 1864 году благодаря личным усилиям Рейтерна[1827]. Казна выкупила акции создаваемого учреждения на 1 млн рублей с обязательством хранить бумаги в течение 10 лет и отказалась на тот же срок от получения прибыли в пользу других акционеров. За все эти льготы правительство оставило лишь право назначить одного своего представителя в правление. Ещё на 1 млн рублей акций из пятимиллионного уставного капитала, по просьбе управляющего Госбанком барона А.Л. Штиглица, приобрели иностранные дельцы[1828]. Аналогичная ситуация складывалась и с учреждением Московского купеческого банка, открывшегося спустя два года[1829]. Купеческие круги с подозрением и недоверием отнеслись к новой для них затее. Они опасались, что это неблагосклонно воспримут в столице, что будет нанесён вред важному тарифному делу и т. д. Из 113 человек, проявивших поначалу интерес, половина предпочла отказаться, а другие же уменьшили сумму своего участия[1830]. В результате вместо 2 млн уставного капитала удалось собрать лишь 1 млн 250 тыс. рублей[1831]. Большие трудности вызвало и создание обществ взаимного кредитования. Товарищ управляющего Госбанком Е.И. Ламанский вспоминал, как распространял брошюры, выступал с лекциями в Петербургской городской думе, дабы ознакомить деловые круги с принципами работы этих обществ, рассеять недоверие к ним[1832].

Однако, как и в ситуации с железнодорожной эпопеей, многие вскоре поняли, что правительство, поощряя банковское дело, открывает новые коммерческие горизонты, которые сулят небывалое обогащение. Ценные бумаги появлявшихся коммерческих банков начинают пользоваться огромным спросом. Так, подписка на акции Петербургского международного банка, учреждённого в июле 1869 года с уставным капиталом в 1 млн 200 тыс. рублей, за три дня собрала заявок на сумму 350 млн[1833]. Не отставала и Москва. К примеру, подписка на организованный в сентябре 1871 года Московский промышленный банк превысила предложение в 162 раза, т. е. на уставной капитал в размере 1 млн рублей было заявлено 162 млн[1834]. Пресса предупреждала: подобное «может приводить в восторг и упоение или лиц, совершенно ничего не понимающих, что такое подписка, или же лиц, искушённых в биржевой игре»[1835]. Заручившись искусственно разогретым спросом, дельцы приступят к игре, постепенно и умело сбывая добродушной публике акции по высокому курсу, в чём, собственно, и состоял спекулятивный интерес. По поводу сомнительности банковских комбинаций то и дело звучали предостережения[1836], их никто не слышал, и ажиотаж стремительно нарастал. За Московским промышленным банком в Первопрестольной учредили ещё один — Торговый банк. Подписка на него побила все предыдущие рекорды, в 483 раза превысив номинал[1837]. Возникавшие банковские структуры погружались в биржевые манипуляции по обиранию карманов вкладчиков, забывая о тех благих целях, которые декларировались изначально. Петербургский частный банк — родоначальник частного банкинга — до того увлёкся различными спекулятивными комбинациями в ущерб обычным учётным операциям, что в 1873 году власти были вынуждены приостановить его деятельность[1838]. Даже почтенное Московское общество взаимного кредита, возникшее чуть ранее, кинулось исправлять утверждённый устав, дабы освободиться от стесняющих правил, предусмотренных для кредитных учреждений этого типа. Администрация Общества кредита вкупе с учредителями боролась большей частью не за отечественную промышленность, а за казну Московской городской думы, правдами и неправдами добиваясь её перевода к себе из Купеческого банка[1839].