Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

Для отражения атак петербургских банков Нобелям, как мы видим, удалось мобилизовать как внутренние, так и международные силы, которые по тем или иным причинам не были заинтересованы в их падении. В этой ситуации питерцы с союзниками смогли увеличить свою долю с 8 млн рублей всего лишь до 10,5 млн из 30 млн рублей, т. е. они аккумулировали около 35 % основного капитала товарищества[2177]. Искомый контрольный пакет заполучить не удастся — это стало ясно к весне 1916 года. Архивные материалы отразили постепенный распад банковского консорциума по приобретению нобелевских акций. Так, Петроградский международный банк уведомил Русско-Азиатский банк о выходе из состава синдиката многих членов и поставил вопрос о возможности его ликвидации ещё до истечения установленного срока[2178]. Правда, некоторые считали экспансию против Нобелей верным делом и хотели довести его до конца. Например, известный делец Манус адресовал гневные послания, прося пояснить, в чём выразилось руководство Петроградского международного банка синдикатом и почему игнорируются интересы его участников[2179]. Но было уже не до объяснений: в июле в деловой прессе распространилась информация о предстоящей покупке товариществом «Братья Нобель» громадного пакета шер (около 800 тысяч) Русской генеральной нефтяной корпорации. Всем было понятно, что означает эта операция: Нобели выстояли. Теперь дорога к увеличению основного капитала, за что они бились в течение трёх последних лет, была открыта[2180].

Чрезвычайное собрание акционеров, проведённое в конце июля 1916 года уже исключительно по нобелевскому сценарию, увеличило уставной капитал на 10 млн рублей[2181]. Паи взлетели до 26 тыс. рублей, достигнув максимума за всю историю существования фирмы[2182]. Попытки же правительства оспорить или затянуть утверждение решения акционерного собрания, ссылаясь на юридические зацепки, выглядели запоздалыми и неуместными[2183]. Питерская финансовая группа, оставаясь акционером, уже никак не могла влиять на дела товарищества. Признанием капитуляции можно считать письмо Русско-Азиатского банка правлению «Братьев Нобель»: «Мы в течение пятилетнего срока обязуемся на всех предстоящих в указанный срок общих собраниях пайщиков и акционеров право голоса предоставлять только лицам, каждый раз особо Вами нам указываемым. При этом мы предоставляем Вам право каждый раз указывать нам не только тех лиц, которым должно принадлежать право голоса по находящимся у нас в портфеле акциям, но и распределение между сими лицами означенных акций»[2184]. Так завершилась грандиозная нефтяная эпопея России: «не группа “Ойл” поглотила Нобель, а наоборот»[2185]. После этого серьёзное присутствие в нефтяной промышленности сохранил лишь один из ведущих питерских банков — Русско-Азиатский. Его отраслевые интересы концентрировались вокруг товарищества «Нефть» — структуры, которая вышла из «Ойл» и начала самостоятельный путь. Причём Русско-Азиатский банк, оценив трудность поглощения Нобелей, заранее готовил этот запасной путь. Ни одной крупной фирме ещё не удавалось за короткий срок сколотить собственный обширный концерн. Здесь же озаботились созданием собственной торговой и транспортной сети, а также наращиванием добычи; наметили приобретение новых активов, доведя основной денежный капитал до суммы 33 млн рублей, что по данному показателю ставило «Нефть» в один ряд с Нобелем[2186]. Тем не менее в конце концов Нобели заняли более сильную позицию, и после одержанной трудной победы их давняя мечта о превращении в транснациональную компанию сделалась явью. Как писал директор правления Хаге-лин, «теперь можно было думать уже о том, чтобы поработать не только в России, но и, как «Шелл», утвердившийся в Америке, самим перебраться туда. Людей и средств у нас на это теперь хватило бы». Всё сулило необычайный расцвет товарищества Нобелей[2187]. На этих планах поставила крест Октябрьская революция.