Взлом реальности. Трансформация жизни с помощью лайфхаков

Кроме того, лайфхакеры ценят модульность и возможности абстрагирования, которые они используют для освоения сложных систем. Представьте себе, что в компьютерной программе нам нужно отсортировать список имен, используя функцию sort() этой программы. Нам не важно знать, как работает эта функция, мы просто передаем в функцию sort() наши имена и получаем на выходе их отсортированный список. Функция sort() является одним из элементов модульной структуры программы, что позволяет нам не вдаваться в подробности алгоритма сортировки. Если мы захотим вникнуть в детали, например, чтобы применить другой алгоритм сортировки, мы сможем написать для этого нашу собственную функцию, но если такой необходимости нет, мы ограничимся использованием готовой функции sort(). Когда Роб Райнхарт писал, что достиг «полной прозрачности и возможности контролировать», он имел в виду, что он и другие энтузиасты могли непосредственно участвовать в разработке формулы порошка Soylent, но когда формула уже готова, у пользователей нет нужды беспокоиться о составе продукта. Поскольку процесс прозрачен, если возникнут вопросы, любой желающий может присоединиться к беседе, но после начальной стадии получения общей информации, пользователи могут снизить для себя когнитивную нагрузку, связанную с традиционным приготовлением пищи.

Иными словами, хакеры привыкли иметь дело со сложными системами и разнообразием вариантов выбора, но они умеют задать начальные условия таким образом, чтобы ограничить количество вариантов и позволить себе сконцентрироваться на главном. Колин Райт писал: «Минимализм – это исключение того, что вам не важно (и не нужно), ради возможности посвятить себя тому, что вы действительно любите»[252]. Мы видели, как этот принцип реализуется в отношении компьютерных программ и вещей, и точно так же он работает в отношении еды.

Когда хочется верить

Крис Андерсон, как и Кевин Келли и Гэри Вульф, долгое время работал в журнале Wired и стал видной фигурой в мире самопомощи. Андерсон был главным редактором журнала с 2001 по 2012 год и измерять параметры своей жизнедеятельности начал сразу после той памятной встречи, на которой Келли положил начало движению Quantified Self. Однако у Андерсона всегда оставалось много вопросов. В апреле 2016 года он написал в Твиттере: «Я много лет замерял все возможные параметры работы тела (активность, работа, сон), и пришел к выводу, что это бессмысленно. Это не помогло прийти к каким бы то ни было неочевидным выводам и ни к чему меня не подтолкнуло»[253]. В ответ на его твит появились комментарии, в которых люди защищали практику самонаблюдений. Кто-то рассказывал, как узнал, из-за какой еды прибывает вес, кто-то о том, какое удовольствие получал от процесса регистрации и анализа полученных количественных данных, а кому-то эта практика якобы даже помогла диагностировать у себя болезнь, не замеченную профессиональными врачами. Несколько человек написали, что продолжают регистрировать количественную оценку своих параметров в надежде, что чем больше будет данных для анализа, тем больше вероятность, что в будущем эти данные помогут сделать новые открытия. Но все же многие согласились с Крисом Андерсоном и признались, что разочаровались в концепции количественных измерений как таковой или в приборах, которые используются для измерения параметров в связи с ненадежностью получаемых данных. Стюарт Брэнд написал под твитом Андерсона: «Будучи более ленивым, чем Крис, я продержался в самонаблюдении всего несколько месяцев. Зеркала – это не окно»[254]. Брэнд имел в виду, что наблюдая за собой, человек не получает информации о мире. Таким образом, оказалось, что самонаблюдение может быть ближним врагом самопознания. Когда Андерсона спросили, почему он так долго упорствовал, он был лаконичен: «Мне хотелось верить».