Взрослые сказки

— Что ты де…? — мужчина захрипел, когда тонкие и не в меру сильные пальцы сомкнулись на его горле, дернулся, поднял вторую руку, но и ее перехватили и сжали так, что захрустели ломающиеся кости. Из-за нехватки воздуха и стекавшей из разодранной шеи крови перед глазами все поплыло, он выронил топор, и женщина, сжимая его, отошла на пару шагов. Она так и стояла, побледнев как скатерть, поджав губы и впившись пальцами в топорище, пока не прекращая, громко кричала девушка, пока чудище монотонно било голову в своих руках об угол печи, так что осколки разлетались по всему дому. Девушка выдохлась, перешла на визг, и Эдит, подойдя к ней, влепила сильную пощечину:

— Вот видишь, что ты наделала?! Все из-за тебя!

Но ее злой взгляд встретился уже с закатывающимися глазами без чувств падающей на пол невестки.

Когда девушка пришла в себя, то почувствовала, что руки ее крепко связаны за спиной, а тело примотано веревкой к какому-то деревянному столбу. Открыв глаза, подождав немного, пока они привыкнут к полумраку, она обвела взглядом небольшое помещение, оказавшееся подвалом их собственного дома, куда ей строго-настрого было запрещено спускаться. Свет сюда почти не проникал, но стоявшая на полу лампа очерчивала вокруг себя желтоватый круг, позволяя разглядеть валявшуюся рядом старую, дырявую перину, разломанные детские игрушки, разбросанные остатки еды и уходящую в темноту крепкую веревку.

— Ну вот, эту ты так быстро не перегрызешь, — послышался голос Эдит, и она, выйдя на свет, подхватила лампу и направилась к лестнице, ведущей наверх.

— Подождите, отпустите меня! — закричала уже охрипшая девушка, пытаясь вырваться, но ее даже не удостоили вниманием. Зато в темноте блеснули белые глаза, и послышался приближающийся шорох шагов. — Помогите!

Тяжелый люк в подполье с грохотом закрылся и звякнул засов, оставив их в полной темноте.

— Чаю будете? Становится совсем зябко.

Я вздрогнул от раздавшегося над ухом голоса Дамиана, выныривая из своих мыслей. Сказка уже закончилась, но я этого даже не заметил.

— Зачем она это сделала? Почему встала на сторону этого чудища? — пробормотал я, чувствуя легкую накатывающую тошноту.

Врач пожал плечами и все же поставил котелок на огонь.

— Животные не выхаживают больных или родившихся с уродством детенышей, понимая, что таким образом происходит естественны отбор, а человек поступает наоборот, такова его природа. Более того, чем больше женщина намучается с таким ребенком, тем сильнее прикипит к нему и ценить будет даже не само дитя, а вложенные в него силы и старания. Но — это лишь мои наблюдения, в сказке об этом не сказано.

— Я… выйду на минуту, — с трудом пробормотал я.

— Да, конечно, — тут же кивнул он.