Взрослые сказки

Уже не в первый раз жена, приняв ванну, зачем-то закрывала их. Мы старались не ругаться по бытовым пустякам, к тому же она как-то призналась на мое замечание, что сама не знает, зачем делает это — так было принято в ее доме и с малых лет вошло в привычку, с которой теперь взрослая женщина ничего не могла поделать. Ну что ж, она во многом была терпима ко мне, было бы грубо и глупо не ответить ей тем же. Поэтому я уже в который раз просто подошел и раздвинул шторки. Затхлый запах шел из слива, я промыл его водой, чуть удивленно прислушиваясь к странным булькающим звукам, и сделал в уме заметку после посмотреть, в чем там дело. В тот момент, когда я выходил из ванной, зазвонил будильник, и я услышал сонное бормотание жены и шорох одеяла. Наверное, пора было сделать перерыв и немного подкрепиться, поэтому, захватив свою тарелку с нетронутым ужином, я отправился на кухню: разогревать его в микроволновке и готовить ей завтрак.

— Доброе утро. Ты так и не ложился? — все еще сонно щурясь, она зашла на кухню, по пути завязывая халат, и упала на табурет.

— Нет, хорошо работалось, — я поставил перед ней кофе и совершенно гадкую на вкус овсянку-пятиминутку, которую некоторые женщины почему-то очень любят, согласно опросам нашего журнала, и принялся за ужин, внезапно ставший завтраком.

— Спасибо, — сделав большой глоток кофе, она подняла на меня глаза. — Не расскажешь, что ты там раскопал?

— Ты же знаешь, я не рассказываю о статье, пока ее не напечатают, — ответил я.

— Ты же знаешь, я буду нема, как могила, — тем же тоном ответила жена, и это была чистая правда — вопреки женской природе она умела хранить тайны.

— Сказки, — пожал я плечами, прекрасно понимая, что большинство из того, что там произошло, я не расскажу никому и никогда. — Местный старожил, врач, рассказывал мне сказки.

— Например? — она все не унималась. — Расскажи хоть одну, у меня еще час до выхода.

Я замялся. Нет, не потому, что верил предупреждениям Дамиана не рассказывать никому вслух эти истории, а потому, что они действительно были странными. Но ведь только у меня были такие проблемы с кошмарами, жене-то ничего не грозит. К тому же, до этого я с готовностью делился с ней собранной информацией, интересуясь ее мнением, было бы странно делать из этого тайну сейчас.

— Хорошо.

И я рассказал, как мне показалось, самую безобидную для города сказку — о русалочке.

Жена слушала внимательно, ни разу не перебив, и, когда я, наконец, замолчал, задумчиво опустила взгляд в свою чашку, где на дне еще оставался кофе.

— Так значит, она может появиться из любой водной поверхности, даже из чашки? — совершенно неожиданно для меня поинтересовалась она.

— Нет, чашка очень мала, да и неужели ты веришь в эту чушь? Обычная страшилка.

— Я всего лишь спросила, — в голосе, которым была произнесена эта фраза, я вдруг уловил уязвленные нотки. — Но спасибо, что рассказал, а теперь мне пора собираться.

Она вернулась в комнату, откуда послышался звук открываемой дверцы шкафа.

— А я вернусь к работе… — пробормотал я и вдруг кое-что вспомнил. — Скажи, а Фабрис не звонил? Как там Марго с Люси?

Последовала долгая пауза, после чего жена, уже одетая и бледная, как полотно, медленно вышла в кухню.

— Звонил, — тихо ответила она. — Твой мобильный не работал, и он звонил сюда.

— Так как там Люси? — переспросил я.

— Она… она умерла. Марго сейчас в больнице, на успокоительных, этот удар подкосил ее психику, — я стоял, как громом пораженный, даже не зная, что сказать, но моего ответа, впрочем, никто и не ждал. — Фабрис спросил, где ты, я ответила, что уехал по работе, и я не знаю, куда. Сказала, ты перезвонишь, когда вернешься, но он наоборот просил больше не звонить ему. Никогда.

Она стояла, опустив голову, пока я все еще осознавал смысл сказанного. Одна фраза резанула слух больше других.

— Ты… сказала, что не знаешь, где я? — переспросил я.

— А разве это не было правдой? — после пары лет семейной жизни учишься определять истинный смысл всей речи, выраженный, порой одним совершенно невинным предложением. И я указал именно на то, что задело ее. — Ты в сотый раз рванул из дома почти на неделю, чтобы по возвращении запереться у себя в кабинете…

— Но так же было всегда.

— Всегда, но это не значит, что это меня хоть когда-то устраивало. Твоя жизнь — не в этом доме и не рядом со мной. Она где-то… — она неопределенно взмахнула рукой, — где-то там, в твоих рабочих поездках!