Взвейтесь, соколы, орлами...

Дни бежали за днями. Несколько раз встречались с архитектором Александром Степановичем Коряковым. В общих чертах обрисовали ему какой должна быть гостиница для будущих учлетов, человек на 50. Какими должны быть дома и подворья для персонала будущего училища. Ведь надо было распланировать целый Авиагородок с учетом роста населения.

– Александр Степанович! А целый завод спроектировать сможете?

– Отчего же не смочь. Надо только знать каких размеров будет завод. Сколько цехов и каких габаритов будет продукция. А спроектировать можно всё.

К Луцкому поехали вместе с братом. Вывалили ему на стол целую кучу эскизов и автомобилей, и моторов. Объяснять ничего и не надо было.

– Борис Григорьевич! Заводов-то на Москве придется ставить сразу два. Один для авиадвигателей. А другой для автомобилей. На базе «Чайки» можно будет и грузовую машинку придумать, что бы тонны полторы могла перевозить для начала. Один сборочный цех для «Волг», другой для «Чаек», а третий для ЗиЛов грузовых? А завод так и назовём – ЗиЛ!

– А что это означает?

– Завод имени Луцкого! Сокращенно ЗиЛ. – сказал я.

– Ох и вводите вы меня в соблазн такой открытой лестью. А ну как не справлюсь?

– А если не вы, то кто? Майбах с Даймлером приедут к нам моторы и машины строить? – спросил Кондрат: – Так это вряд ли!

– У нас точное машиностроение ещё только в зачатке, станков нужных нет. Вот вы и прикиньте, какие детали можно заказать по Европе, что бы у нас потом собирать. И заказчики пускай разные будут из подставных. Что бы даже ихняя разведка не пронюхала, что мы собираемся делать. – пояснил Кондрат: – Там ведь тоже не дурачки сидят. На раз смикитят что мы затеваем. А ещё мы привезли вам движок Анзани. По типу он веерный. А вот если снизу ещё радиусом приделать пару цилиндров или все четыре, то получится-то и двигатель радиальный. А это можно уже патентовать. Вот на семи цилиндрах попробуйте применить такие габариты: Ход поршня сантиметров 15. Диаметр поршня столько же и степень сжатия 5. Сколько силёнок он выдаст – все наши. Ну, а на пятицилиндровом диаметр и ход поменее. И главное внимание смазке. Шариковые подшипники не годятся – надо делать бронзовые или сталюминовые. Сами прикинете. Но пока хоть в чертежах всё изготовьте. И поезжайте сразу в Москву. Там и здание под КБ подберете и штат сотрудников. Себе и помощникам жалованье кладите сколько захотите. Государь в курсе. Заводы будет закладывать архитектор Коряков. Мы вас ещё познакомим. Сами же вернёмся через год, не раньше. Глядишь к тому времени что-нибудь да сделают!

Менделееву дали список добавок к алюминию. Это брат ещё с института помнил, как дюраль выплавляли. Я лишь добавил, как потом этот сплав закалить. Это уж нам в училище как-то упомянули. Мол разогреть до полтысячи градусов, а потом неделю держать при комнатной температуре в 20 градусов. И станет летающий металл ещё крепче.

Пару раз ещё до снега съездили в Гамаюн. Полетали маленько на единственном незаконсервированном мотоплане. Чтобы не разучиться.

Полковник Волков отбыл к семье в имение Лопасню до Рождества.

В Гамаюне и Фроловский со всем управлялся, а в батальоне у полковника и заместители были и ротные командиры. Владимиру Евгеньевичу я передал примерный список корнетов, которые захотят у него обучаться.

Сигаев продемонстрировал выучку казаков стрельбе. Я сразу вспомнил фильм – «Великолепная семёрка». Казаки стреляли не хуже, чем в кино.

Беломор обрадовался встрече, но ехать в Питер отказался. С таким гаремом в большом городе недолго и единорогом стать, а то и вовсе оленем. Вернулись домой вместе с Сигаевым и Плаксиным, а Коновалов на хозяйстве остался. Так за мелкими заботами времечко и пролетело.

К профессору Жуковскому в Москву я съездил без брата. Только с Зиной.

Она с радостью отправилась и сестричку повидать и троюродную тётушку, которая Оленьку взяла на воспитание. Я же отправился в будущее высшее училище имени товарища Баумана. Николай Егорович встретил меня радушно. Мы побеседовали о его будущих учениках.

– Николай Егорович! Мы такую задумку имеем, чтобы на Ходынском поле годика через два три начать осваивать новые аэропланы. Опытные образцы проектировать в Москве, а вот массовый выпуск наладить в недальнем Подмосковье. Неподалёку от городка Раменское. Там и чугунка проходит и река Москва рядом. Все опытные образцы летательных аппаратов проектировать и собирать будут в Москве. Хорошие-то инженеры в деревню не поедут, а плохих нам не надобно. А вот уже готовый опытный самолёт можно погрузить на баржу и пусть себе плывёт малой скоростью. Всё одно быстрее будет, чем, разобрать, доставить в вагонах, а потом собирать. А так скатили на баржу, накрыли брезентом и плыви. Опять же секретность легче соблюдать. А вот на аэродроме под Раменским надо бы поставить громадный ангар с десятками мощных вентиляторов. И каждый опытный образец продувать по многу раз, что бы пилот хоть примерно знал, что его ожидает в воздухе. Дело новое и надо там такого человека во главе поставить, что бы смог такую глыбу работы на себя взвалить.