What if..? (СИ)

- Почему вы говорите об этом так… равнодушно? Черт возьми, доктор Лектер, это ведь жизнь, жизнь, которую вы забрали с такой… легкостью…

- Дорогой Уилл, но это не так уж и сложно. Гораздо сложнее вынудить человека с… определенными моральными принципами сделать не совсем свойственную ему вещь. Например… промолчать, - взгляд Ганнибала застывает на лице Уилла и становится каменным. - Или вы думаете, что вам так повезло – случайно увидеть ее за той дверью? Я все думал, хватит ли у вас своего, внутреннего запала, чтобы промолчать, когда Джесси захочет убить меня. И решил, что нет. Тогда я показал вам ее. И запала… хватило.

- А если бы вы не выжили? – еле слышно, все еще не поднимая глаз, говорит Грэм.

- Всегда существует риск, Уилл. В моем случае назовем его профессиональным.

- И как, результат его оправдал? – усмехается Грэм и кидает быстрый взгляд на лицо Ганнибала.

Доктор Лектер молчит. Уилл начинает думать, что доктор просто не знает, что ему ответить. Это его удивляет.

- Вам не кажется, что это мне следует извиниться, Ганнибал?

- А вы чувствуете свою вину?

Уилл пожимает плечами. Он чувствует, да. Он ее каждую ночь чувствует, она вселилась в него тем проклятым вечером и поедает изнутри. От него почти ничего уже не осталось. Только слепая концентрированная вина.

- Не стоит винить себя, Уилл. Во всем виновата больная истощенная психосфера, в которой вы вынуждены существовать изо дня в день. Вся в червоточинах, она восполняет свои бреши крупицами ваших душ, пылью ваших снов, прахом ваших иллюзий и заблуждений. Отданных, подаренных, потерянных, украденных…

Голос Ганнибала становится все тише. Уилл сдерживает дыхание, чтобы расслышать его. Тогда Лектер наклоняется над его ухом и делает осторожный вдох, от которого тело Грэма все покрывается гусиной кожей. Уилл замирает, когда теплое дыхание Ганнибала начинает литься на его кожу. Он прикрывает дрожащие ресницы и слышит пьянящий шепот:

- Вы еще не знаете, Уилл, но я неизлечимо болен. Вы… мое мрачное помешательство. Моя бесконечная меланхолия, – Ганнибал прикасается губами к холодной щеке Уилла, медлит… 1…2…3 секунды и отстраняется. - И я так свыкся с этим недугом, что жизнь без него мне кажется неполноценной, - продолжает Лектер уже громче. Он смотрит на Уилла блестящими глазами, этот блеск отчаянно похож на слезы, а эти слезы – на искреннюю боль. Боль покорную и смиренную. Всецело принятую. Желанную. – Я не отпущу вас, Уилл.

Грэм никогда не боялся Ганнибала Лектера.

Но он прекрасно знает, что такое одержимость.

И сейчас Уилл Грэм чувствует, как его сердце медленно сковывает страх.

========== Часть 17 Away ==========

- Она умерла, Ганнибал… - доктор Лектер слышит, как скрипят зубы Лиддла. Он не слышит в голосе ни грусти, ни боли – только непомерную злость и неприкрытую ярость. – Ты виноват. В этом ты виноват! – напряженные пальцы Лиддла впиваются в собственные руки так, что белеют костяшки и выступают вены на тыльной стороне ладоней.

- Доминик, успокойся, прошу тебя, - Ганнибал отпускает жалюзи и оборачивается к Лиддлу. – Ты прекрасно знаешь, что это не так.

- Ты довел ее до такого состояния, из которого она не смогла бы ни за что выбраться!

- Ты допустил это. Ты не имел ничего против. Ты наблюдал.

- Она была слишком слаба, Ганнибал, ты должен был остановиться, она же сдалась почти сразу… - голос Лиддла срывается, но он тут же берет себя в руки.

- Ты мог остановить меня.

- Ты знаешь, что не мог… - цедит Лиддл сквозь зубы, смотрит исподлобья, лоб его покрывает испарина.

Ганнибал прикрывает глаза, приподнимает одну бровь и деловито спрашивает:

- Причина смерти?

И тут доктор Лиддл срывается с места и хватает Лектера за лацканы пиджака. Его побагровевшее лицо - в сантиметре от лица Ганнибала, его рот искажен, сквозь сжатые губы пузырится слюна.

- Ты… - хрипит он. - Ты причина…

Ганнибал пятится, пытаясь освободиться от крепкой хватки Лиддла, но, поняв, что меры тут нужны иные, резко бьет ребром ладони по его ребрам. Тот складывается пополам от боли и разжимает пальцы.

Лектер переводит дыхание, поправляет выбившуюся прядь и отряхивает пиджак. Лиддл, тяжело дыша, периодически кашляя и всхлипывая, сидит на полу. Ганнибал смотрит на него сверху, губы его изгибаются в гримасе легкого пренебрежения:

- Если она была тебе так дорога, зачем ты отдал ее мне? – произносит он сухо. Доктор Лиддл не смотрит на него, но его дыхание после этой фразы становится ровнее. К тому моменту, как Ганнибал подходит к двери, Доминик успокаивается. Он смотрит в спину доктору Лектеру затуманенными глазами. Только туман в них темный и клокочущий, словно непроглядный дым. Ганнибал уходит, больше не сказав ни слова, но застывший на полу Лиддл еще долго смотрит ему вслед.

***