Who's Afraid of Gender?

Как и другие правые движения нашего времени, антигендерное движение заимствовало язык у левых, включая само понятие "идеология", которое принадлежит Марксу и марксизму. Участники этого движения не задумываются о том, какую теорию идеологии они используют. Но мы можем пересмотреть эту историю и провести более четкие различия, которые помогут нам понять антигендерное движение как часть фашизма. Рассмотрим работу Карла Мангейма, чья книга "Идеология и утопия" была впервые опубликована на английском языке в 1936 году, но впервые вышла на немецком в 1929 году, до прихода к власти гитлеровского режима. В ней рассматривался вопрос о том, можно ли понимать фашизм как идеологию, возникшую на основе капитализма, и предпринималась попытка изучить бессознательные истоки ментальных фикций, отрицающих реальную природу общества. Если идеологии, по Мангейму, работают на сохранение существующих социальных порядков - или на сохранение идеи прежнего социального порядка - перед лицом нестабильности, то им можно противопоставить утопии, которые активизируют определенные потенциалы в обществе и способствуют коллективному воображаемому преобразованию. Фашизм был идеологией, поскольку стремился восстановить национализм и расистские иерархии, опираясь на старые социальные порядки, чтобы задерживать и насильно подчинять себе, нападать, убивать и изгонять коммунистов, евреев, цыган, людей с ограниченными физическими возможностями, геев и лесбиянок, а также больных. Мангейм утверждал, что фашистская атака на так называемые опасные идеи отождествляет эту опасность с видением социальных преобразований. Во имя сохранения статус-кво или возвращения к идеализированному прошлому фашисты осуждают социальные и политические движения, которые стремятся расширить наши фундаментальные обязательства в отношении свободы и равенства. Идеализированное прошлое можно найти в призывах движения против гендерной идеологии восстановить патриархальный порядок семьи, брака и родств, включая запреты на репродуктивные свободы, гендерное самоопределение и медицинское обслуживание для ЛГБТК+. В каждом из этих случаев приоритет отдается воображаемому прошлому в ущерб потенциальному будущему большего равенства и свободы. Таким образом, идеология нацеливается на радикальное воображение, отождествляя его с всепроникающей и разъедающей социальной опасностью. Таким образом, атака на "опасные идеи" - это не только сопротивление потенциалам радикальной демократии, которые вспыхивают даже в худшие времена, но и попытка отменить настоящую реальность в пользу реконструкции и восстановления воображаемого прошлого, где царит гендерная иерархия. Несомненно, с этим было бы легче бороться, если бы противник был заинтересован только в сохранении статус-кво, но проекты реставрации одновременно и более амбициозны, и более разрушительны.

Теория Мангейма, безусловно, устарела. Его взгляды осуждали за идеализм, а также за предположение, что выход за пределы идеологии требует отказа от всех абсолютов. И все же сегодня кажется важным, что он мог представить утопию, способную противостоять силе зарождающейся фашистской идеологии в 1930-е годы. Для Мангейма концептуализация будущего, которое отменит идеологию, предполагала, что такое воображение возможно, даже если его потенциал не может быть полностью определен заранее. Мы можем надеяться, что "нереальные" идеалы, отличные от лакановской версии воображаемого, продолжают возрождаться социальными движениями, борющимися против насилия, социального и экономического неравенства и несправедливости. Такая форма "нереализма" оказывается необходимой для социальных движений, которые отказываются от пути "реальной политики" и достаточно сильны, чтобы выдержать обвинения в пустом идеализме. Действительно, вопрос Мангейма по-прежнему остается нашим: Как контрвоображение может ослабить хватку идеологии, которую демонстрируют те, кто обвиняет гендер в том, что он сам является идеологией? Такой сознательный и коллективный путь неизбежно является идеалистической идеей. Но может ли он стать идеалом, воплощенным общественными движениями, которые в наше время противостоят зарождающемуся фашизму?