Who's Afraid of Gender?

Если человек вырастает гетеросексуалом, рассматривающим собственную сексуальность как единственно возможную, то жизнь геев и лесбиянок становится немыслимой, аберрантной, даже чудовищной. Страх перед этим чудовищем, однако, становится составной частью собственной психической жизни - немыслимое, которое преследует мыслимое. Человек живет единственной возможной сексуальностью, которая существует, а это значит, что другие формы изгнаны из мышления в область, где формируются сны и кошмары. Исключение самой мысли о родственных связях, сексуальной жизни и формах близости геев и лесбиянок, а также транс-жизни, например, означает, что они должны быть изгнаны или отрицаться каким-то образом, возвращаясь только через призрачные упорядочивания, которые одновременно организуют и угрожают сознательным убеждениям. В конце концов, "немыслимое" должно оставаться немыслимым, а это требует определенного постоянного психического труда. Когда оно появляется, когда о нем думают, оно должно снова стать немыслимым, поэтому необходим механизм, который не позволит ему стать слишком мыслимым. Те, кто стремится сделать квир немыслимым, на самом деле уже думают о нем, поэтому их усилия неизменно чреваты и повторяются.

Те, кто выступает против сексуального образования с подобными целями, тем не менее, с пылом, выдающим форму сексуального террора, полагают, что если вы можете думать о каком-то образе жизни как о возможном или ценном, то вы уже завербованы или будете завербованы в этот образ жизни. Если жизнь геев и лесбиянок, или BDSM, становится мыслимой, вы будете действовать в соответствии с этой мыслью - совершать этот поступок, становиться такой личностью! Единственный способ не делать этого - держать это в области немыслимого. Вся эта психическая экономика организована этой преднамеренной формой неграмотности. Самая крайняя точка зрения такого рода состоит в том, что дети, выучившие слово "гей", станут геями, как будто само слово волшебным образом породит сексуальность и сексуальную практику. Какая сила приписывается слову! Само знакомство с этим словом равносильно грумингу и индоктринации, как будто неудержимый порыв бессознательного захватит жизнь, лишив ее суждений и ориентации. Вирусный" характер гендера, утверждаемый многими его противниками, подтверждает эту фантазию о его заразной силе; если слово коснется вас, оно проникнет в ваши клетки и начнет воспроизводиться, пока вы не будете полностью переделаны по его образу и подобию.

Призрачное скольжение - то, что Лакан называет глиссемированием, - происходит среди рассмотренных выше видов аргументов. Являются ли они вообще аргументами? Или мы должны увидеть, как синтаксис фантазма упорядочивает и разрушает последовательность аргументов? Согласно этой точке зрения, подтвердить сексуальность геев и лесбиянок - значит стать геем или лесбиянкой. Знать о таких вещах - значит беспомощно заразиться и измениться под воздействием этого знания. Сказать, что существует более чем один способ сексуальной жизни, значит сказать, что разрешены все формы сексуального поведения, включая самые пагубные, например те, которые совершила сама католическая церковь. Ни один из этих выводов не следует из предпосылок, и все же "скольжение" между предпосылкой и выводом создает впечатление, что в результате браки геев и лесбиянок, сексуальные отношения вне супружеских гетеросексуальных отношений и образование в области человеческой сексуальности приводят к жестокому обращению с детьми самого гнусного вида.