Who's Afraid of Gender?

Авторитарные власти в настоящем зависят от усиления страстей, разжигая страх и перенаправляя его в ненависть, морализируя садизм и представляя собственные формы разрушения как обещания искупления. Если правые разжигают страсти, включая праведные формы ненависти, чтобы консолидировать и экстернализировать угрозы, создаваемые полом и расой, то где найти движущие страсти у левых? Мы так часто с ужасом наблюдаем, как большинство избирателей приводит к власти авторитаристов, как фашизм становится приемлемой позицией, а нацисты получают места в парламентах европейских стран. Авторитарный человек, который получает большинство голосов на выборах, разжигая страх перед культурным "вторжением" или "терроризмом", может быть избран именно потому, что он выступает за грубую силу и непреклонный национализм. Мы знаем, как разрушить аргументы и разоблачить риторику, но к каким страстям нам апеллировать и как бороться со страхами, как обнаруженными, так и спровоцированными правыми? И наконец, какие страсти могли бы объединить целевые движения более эффективно, чем те, на которые нацелены мы? Если мы не сможем объединиться и продвигать более убедительные представления о мире, в котором мы хотим жить, то мы точно проиграем. Для этого нам нужно знать, за что мы боремся, а не только то, против чего мы боремся. И если мы впадаем в формы междоусобной войны, когда солидарность наиболее необходима, то мы не используем возможность сформировать новые солидарности, чтобы ответить на вызовы авторитарных структур и фашистских страстей. Солидарность требует оставаться с антагонизмами, которые не всегда можно разрешить, оставаться, другими словами, с неразрешимым, оставаться в борьбе против тех форм власти - капиталистической, расистской, патриархальной, трансфобной, - которые лишили бы нас жизни и основных свобод, которые одним махом лишили бы нас языка, желания, способности дышать и двигаться. Даже если мы не можем отбросить наши разногласия, мы должны нести их с собой, ссорясь, пока мы формируем солидарность на будущее, поскольку, несомненно, одна из самых неотложных задач - выявить и активизировать силы коалиции, чтобы обеспечить формы свободы и равенства, необходимые для любой будущей демократии, достойной этого имени. Нет смысла имитировать трансфобию правых во имя феминизма, чтобы еще больше нагнетать фантом, поскольку сейчас необходим альянс, который знает и укрепляет взаимозависимость, без которой мы не можем жить. Против страсти к авторитаризму мы могли бы противопоставить другое желание - то, которое достаточно страстно желает свободы и равенства, чтобы оставаться в борьбе.

 

Глава 5.

TERFs

и британские вопросы секса. Насколько критичен гендерно-критический феминизм?

Было бы неверно полагать, что движение против гендерной идеологии приобрело единую форму, поскольку оно проявляется в разных регионах и странах. Хотя некоторые религиозные и цифровые сети связывают разные регионы, форма и цели антигендерных движений различаются в зависимости от того, кем они порождены - католической церковью, Русской православной церковью, евангелической политической системой в США или пятидесятническими церквями в Африке. Возражения против "гендера" существуют также в мусульманских государствах, ортодоксальном иудаизме и в светской среде. В Соединенном Королевстве появление феминисток, выступающих против "гендера", что является почти противоречием в терминах, затрудняет любые попытки понять антигендерное движение как консервативное религиозное, хотя готовность некоторых феминисток оставаться в союзе с правыми силами по этому вопросу кажется бесспорной. Дебаты между феминистками, называющими себя "гендерно-критическими", и теми, кто настаивает на том, что в феминистские союзы должны входить транссексуалы и гендерно нечистые люди, стали предметом ожесточенных публичных конфликтов, травли, цензурных кампаний и заявлений о враждебном окружении на рабочем месте. Будущее некоторых академических факультетов оказалось под вопросом, поскольку администраторам приходится выслушивать группы самопровозглашенных феминисток, выступающих против "гендерной идеологии" в учебных программах, и других, защищающих свои методы, педагогику и исследования от врага, который, очевидно, должен быть союзником.