Why Me?

- Что за ночь!- воскликнула Мэй, когда Энди сбросил скорость, и она смогла «отлипнуть» от спинки сиденья.- Я поняла, что это ты, когда увидела номера MD.

Энди одарил Дортмундера быстрой триумфальной улыбкой:

- Видишь? Это мой опознавательный знак,- и, посмотрев в зеркало заднего вида, он добавил: - Сзади никого.

Мэй рассматривала Джона, как курица-наседка.

- Джон, как ты?

- Хорошо.

- Ты выглядишь нормально,- с сомнением произнесла женщина.

- Я ведь не долго отсутствовал, Мэй.

- Ты кушал?

- Конечно, я кушал.

- Мы ели пиццу,- ответил Келп и снова повернул – на красный сигнал, запрещенный в городе Нью-Йорке - и двинулся на окраину города.

- Пицца для тебе это слишком мало,- сказала Мэй.

Дортмундер не желая обсуждать свои пищевые привычки спросил:

- Ты принесла?

- Конечно,- и она передала небольшой бумажный пакет коричневого цвета, в который запаковывают сэндвичи.

Взяв пакет, Джон спросил:

- Обе вещи?

- Ты не должен это делать, Джон.

- Я знаю, что не должен, но хочу. Обе здесь?

- Да. Обе.

- Как шоу?- спросил Энди.

- Неплохо. Говорилось о проблемах европейского влияния на Африку в конце девятнадцатого века. Очень интересный мягкий фокус камеры. Лирика.

- Может, и я схожу на него,- подумал Келп.

Дортмундер потрогал коричневый бумажный пакет.

- Там лежит еще что-то.

- Носки,- ответила Мэй.- Я подумала, такой ночью как эта тебе понадобятся сухие носки.

- Мэй, я не могу тебя подбросить домой, но остановлюсь в блоке от него, хорошо?

- Конечно. Просто отлично,- коснувшись плеча Дортмундера, она добавила: - Все будет хорошо?

- Со мной ничего не случится,- заверил Джон.- Теперь, когда я, наконец-то, знаю, что делаю.

- Убедись, что никто не узнает тебя. Вам двоим опасно появляться на людях,- напомнила она.

- У нас есть лыжные маски,- успокоил Келп.- Покажи.

Дортмундер вынул две маски из кармана куртки и показал.

- Милые,- сказала Мэй, кивнув.

- Я хочу вон ту с лосями,- попросил Келп.

41

Мэй открыла дверь квартиры и вошла в гостиную, переполненную полицейскими.

- Боже мой, если бы я знала, что здесь вечеринка, то по пути купила бы печенье.

- Где вы были? – спросил самый крупный, злой и самый взъерошенный полицейский в штатском.

- В кино.

- Мы в курсе,- вмешался второй.- После кино.

- Пошла домой,- и она покосилась на часы, стоящие на телевизоре. – Шоу закончилось в 11:40, я поймала такси и уже дома, а на часах еще нет даже двенадцати.

Копы посмотрели на нее с сомнением, но затем уверенность к ним снова вернулась.

- Если вы поддерживаете связь с Джоном Арчибальдом Дортмундером… - начал большой, злой и потрепанный полицейский в штатском.

Но Мэй прервала его:

- Он не пользуется вторым именем.

- Что?

- Арчибальд. Он никогда не употребляет имя Арчибальд.

- Меня это не волнует,- ответил коп.- Вы понимаете, что я имею в виду. Мне до лампочки.

Отозвался второй офицер:

- Гарри, успокойся.

- Меня это раздражает, вот и все,- ответил большой, злой и неопрятный коп.- Блицкриги, слежки, являться без приглашения и работать в две смены. И все это из-за одного недотепы с загребущими руками.

- Человек,- сказал Мэй официально,- считается невиновным, пока не доказана его вина.

- Черта с два,- полицейский повел плечами, потом сказал своим коллегам: - Ладно, уходим. – И посмотрев на Мэй: - Если вы контактируете с Джоном Арчибальдом Дортмундером, передайте, будет лучше, если он сдастся добровольно.

- Зачем мне говорить ему об этом?

- Просто помните, что я сказал,- ответил коп.- У вас могут, тоже, возникнуть проблемы, понимаете.

- Проблем у Джона станет ещё больше, если он сдастся.

- Да ладно.

И копы, тяжело шагая, вышли, оставив за собой открытую дверь. Мэй ее закрыла и произнесла:

- Какашки,- и открыла освежитель воздуха Эйрвик.

42

Дверь ювелирного магазина сказала "хрррруусь". Дортмундер снова надавил плечом:

- Ну, давай,- пробормотал он.

Щёлк, ответила дверь и впустила их. В этот раз Дортмундер уже знал все хитрости и уловки данной конкретной двери, поэтому одной рукой он схватился за проем и таким образом не потерял равновесие, а лишь переступил через порог. Он остановился и оглянулся на Келпа, который стоял на обочине под проливным дождем и старательно смотрел по сторонам Рокавей-бульвар. Дортмундер жестом подозвал его и Энди радостно захлюпал по тротуару. Присоединившись к Джону в теплом магазине, он произнес:

- Милое местечко.

Дортмундер закрыл дверь.

- Из-за этой лыжной маски у меня чешется лицо,- пожаловался Джон и почесался.

Келп надел свою маску; его напряженные глаза блестели между резвящихся лосей на черном фоне.

- Но защищает от дождя,- сказал он.

- Здесь не падает. Сейф вон там.

Табличка «Закрыто. Мы отдыхаем, чтобы улучшить качество обслуживания» всё ещё висела в витрине, а судя по затхлости воздуха внутри помещения, здесь никто не показывался после визита полицейских в среду ночью, которые разыскивали Византийский Огонь. Владелец магазина на данный момент находился в тюрьме, его родственники были озабочены другими делами, а власти пока не нашли магазину применения.

Так, по крайней мере, им казалось.

- Сорок восемь часов,- сказал Дортмундер.- Видишь те часы?

- Но на них 12:40.