Why Me?

- Именно такое время они показывали и в среду ночью, когда я был здесь. 48 часов!

- Может они остановились,- предположил Келп и подошел, чтобы послушать тиканье.

- Они работают,- возразил Джон, раздражаясь.- Одно из случайных стечений обстоятельств.

- Работают,- согласился Энди.

Он вернулся и посмотрел на напарника, который уселся, скрестив ноги, как портной, на пол перед хорошо знакомым сейфом, и разложив свои инструменты вокруг.

- Сколько времени тебе понадобится?

- Последний раз я справился за пятнадцать минут. Сейчас быстрее. Будь начеку.

Келп подошел к двери и стал наблюдать за пустой улицей. Через двенадцать минут дверца сейфа издала звук плок-чанк. Дортмундер осветил фонариком карандашом пустые лотки и отделения, если не считать того старья, что он забраковал в прошлый раз, а также лоток, полный дрянных заколок – в форме позолоченных животный с полированными камнями вместо глаз. То, что надо.

Порывшись в кармане, Джон извлек Византийский Огонь и надолго задержал на нем взгляд. Яркость, прозрачность и чистота цвета. Глядя на него, казалось, что ты проваливаешься на километры вглубь этого чертого камня.

- Моя самая большая победа,- прошептал Дортмундер.

- Чего?- раздался со стороны двери голос Келпа.

- Ничего.

Джон положил рубин на лоток с заколками в виде животных; подозрительные павлины и львы взирали своими вытаращенными глазами на этого аристократа. Дортмундер перемешал содержимое лотка и задвинул его обратно.

- Как дела?

- Почти закончил.

Чок-вир; он закрыл и запер сейф, закрутил ручку. Инструменты вернулись в специальные карманы в куртке. Он поднялся на ноги.

- Готов?

- Одну секунду.

Из другого кармана Джон вынул часы Мэй, нажал боковые кнопки: 6:10:42:11 и подошел к витрине. Осветив фонариком наручные часы, которые лежали за стеклом, он выбрал идентичные, в небольшой покрытой войлоком коробке с открывающейся крышкой. Он зашел за прилавок, подошёл к откатной двери на витрине, открыл её, и вынул из коробки часы под которыми лежала сложенная в несколько слоев бумажная ИНСРУКЦИЯ ПО ПРИМЕНЕНИЮ. Хорошо. 6:10:42:11 вернулись на витрину, где он и нашел их раньше. Новые часы в коробке с инструкцией оказались внутри его кармана. А лыжная маска вернулась на лицо.

- Теперь я готов,- сказал Дортмундер.

43

Это было во всех газетах. Начиная с первых утренних тиражей, которые вышли ночью еще перед тем, как Мэлоуни покинул город и направился домой, в Бей-Шор и, заканчивая поздними, которые попали на улицу, когда он утром уже вернулся в свой офис утром. Каждый мерзкий выпуск каждой мерзкой газетенки содержал одну и ту же мерзкую статью под заголовком «Цена легкомыслия Шерифа». В ней говорилось о теперь уже известном всем инциденте, когда Мэлоуни прервал телефонный разговор с парнем, укравшим Византийский Огонь.

Может это те придурки из ФБР рассказали о произошедшем прессе? Не стоит исключать и такой вариант, что у Мэлоуни имеется парочка врагов прямо здесь в Департаменте полиции Нью-Йорка. Все утро его друзья полицейские звонили ему, выражали соболезнования, говорили, что такое может случиться с каждым – и ведь эти сволочи были правы, могло – заверяли, что сделали все возможное, чтобы надавить на редакции более поздних изданий, но тщетно. Подонки знали, что они в безопасности, а главный инспектор Мэлоуни пошел ко дну и его можно пинать безнаказанно.

- Нет ничего более низкого, чем пресса,- сказал Мэлоуни и смахнул со своего стола на пол последний выпуск газеты.

Леон переступил через нее и произнес:

- Еще один телефонный звонок.

- Друг или враг?

- Тяжело сказать. Это снова тот мужчина, с Византийским Огнем.

Инспектор уставился на него:

- Леон, ты издеваешься надо мной?

- О, главный инспектор!- и Леон захлопал глазками.

Мэлоуни покачал головой:

- Леон, сегодня я не в настроении. Уходи.

- Он настаивает на разговоре с вами,- возразил помощник.- Цитирую,- и он придал своему голосу глубокий фальцет,- … для взаимной выгоды. Вот как он сказал.

Подожди-ка. Может, есть возможность исправить произошедшее, начать заново, запихнуть ту статью в трусливые издательские глотки? Взаимная выгода, хм? Приблизившись к телефону, Мэлоуни спросил:

- Какая линия?

- Вторая.

- Записать, отследить и обнаружить,- приказал Мэлоуни и уже более глубоким голосом добавил: - Я буду удерживать его на линии. – И когда Леон покинул кабинет, инспектор включил вторую линию:- Кто это?

- Вы знаете,- ответил голос.

Тот же голос.

- Джон Арчибальд Дортмундер,- произнес инспектор.

- Я не Дортмундер,- возразил Дортмундер

- Ладно,- спокойно согласился Мэлоуни, присаживаясь в свое кресло для долгой милой беседы.

- Вы заблуждаетесь,- продолжил незнакомец.- Вы поймете, что Дортмундер не тот, кто вам нужен и будете продолжать поиск, пока не выйдете на меня.

- Интересная теория.

- У меня проблемы,- сказал голос.

- Мягко сказано.

- Но ты тоже в беде.

Мэлоуни напрягся:

- Не понял?

- Я читал газеты.

- Каждый сукин сын читает газеты,- ругнулся Мэлоуни.

- Возможно, мы могли бы помочь друг другу,- предложил голос.

Мэлоуни разозлился, в глубине души:

- Что ты предлагаешь?