Wo alle Strassen enden (СИ)

Агнета закрыла за собой дверь, а Готтфрид с тяжелым вздохом потер затылок. Невыносимо хотелось есть и пить, до обеда оставалось больше двух часов. Видимо, все-таки придется тащиться к Малеру. Но сначала надо было выпить хотя бы кофе. Его предшественник бремя приготовления кофе возложил на плечи Агнеты, но именно сейчас Готтфриду не хотелось тревожить ее таким пустяком. Она и правда была очень умна и талантлива, и им стоило, по его мнению, держаться друг друга — они оба не вписывались в образ идеального арийского ученого.

Он взял лист и убористым почерком — чем-то похожим на почерк отца, только менее аккуратным — написал заявление на имя Малера о перемене должностных обязанностей сотрудников его отдела и просьбе направить к нему в отдел Алоиза Берга из седьмой инженерной группы, и направился к начальнику. В конце концов, вряд ли его примут сразу, а кофе наверняка предложит Вальтрауд Штайнбреннер. Может, если повезет, даже с парой бутербродов с сублимированным мясом. Или синтетическим сыром.

Вальтрауд Штайнбреннер и правда предложила кофе с бутербродами и как-то чересчур понимающе покачала головой.

— У хауптберайхсляйтера Малера совещание. Вы можете подождать здесь, думаю, они должны закончить относительно скоро, — проговорила Вальтрауд, ставя перед Готтфридом чашку горячего кофе и тарелку. — Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? — она вытащила из шкафчика еще одну чашку и вопросительно посмотрела на него.

— Нет, что вы, — после глотка кофе жизнь заиграла новыми красками. Осталось не слишком рьяно набрасываться на бутерброды, чтобы не выглядеть вовсе неотесанным дикарем.

— Возьмите еще вот это, — она достала из низкого металлического шкафа маленькую бутылочку темного стекла. — Помогает справляться с абстинентным синдромом и нейтрализует запах, — пояснила Вальтрауд. — Малер терпеть не может, когда к нему являются в таком состоянии, а если вы еще пришли просить о чем-то… — она кивнула на заявление в его руках.

— Все настолько плохо? — обреченно осведомился Готтфрид, но бутылку взял и принялся рассматривать этикетку.

— Могло бы быть и лучше, — уклончиво ответила Вальтрауд. — Но вы не переживайте. Эта штука мертвого подымет.

Готтфрид открутил крышечку и принюхался — алкоголем не пахло.

— Пейте-пейте, — подбодрила его Вальтрауд. — Медики расстарались на славу.

И правда — после первых же глотков характерную вялость как рукой сняло, голова перестала кружиться. Но аппетит только усилился.

— Ешьте, — усмехнулась Вальтрауд. — Если что, я дам вам еще пару бутербродов. Вы, видимо, не успели позавтракать?

— Угу, — кивнул Готтфрид. — Благодарю вас, вы меня выручили.

Кофе показался напитком богов. Бутерброды — изысканным деликатесом. Готтфрид внезапно почувствовал себя очень счастливым: он был в Берлине, координировал группу ученых по разработке нового супер-оружия, у него было хорошее жалование, крыша над головой и — несмотря на фенотип — партбилет. В его команде были работоспособные люди, ассистентка оказалась девушкой очень светлого ума, Вальтрауд Штайнбреннер напоила его прекрасным кофе и прикрыла его задницу перед начальством. А внизу, в одном из баров, его и его лучшего друга — самого лучшего из всех возможных друзей! — всегда ждали две очаровательные девушки. И плевать, что беспартийные.

Деревянная дверь кабинета Малера скрипнула, и оттуда вышло несколько партийцев чином не ниже хауптабшнитсляйтера. Готтфрид встал и вскинул руку в привычном приветственном жесте, дождался, пока все они пройдут мимо него и в приемной, наконец, появится сам Малер. Он окинул Готтфрида хмурым взглядом и недовольно спросил:

— Веберн! Вам чего?

— Добрый день, хауптберайхсляйтер! — отчеканил Готтфрид. — У меня заявление о некоторых пертурбациях в отделе, которые позволят оптимизировать и улучшить работу!

Малер устало вздохнул:

— Посидите еще минут пятнадцать. Я вернусь, и все обсудим, что вы там думаете наоптимизировать. Вальтрауд, налей Веберну еще кофе. И коньяку предложи.

Он вышел прочь.

— Полчаса его точно можно не ждать, — развела руками Вальтрауд. — Вы же не слишком торопитесь?

— Не слишком, — Готтфрид помахал заявлением. — Все равно от его подписи на этой заветной бумаге зависит очень многое.

— Будете еще кофе?

— Буду, — легко согласился Готтфрид. — Только, пожалуй, без коньяка.

Вальтрауд понимающе усмехнулась и налила ему кофе.

Малер и правда появился только через тридцать пять минут. Все это время Готтфрид обсуждал с Вальтрауд то, что Берлин был куда выше Мюнхена, и как же здорово, что им дали служебные квартиры — а уж Штайнбреннерам и вовсе с отдельной кухней и душем прямо в квартире. И выделили денег на флюквагены — только Штайнбреннеры купили новый “Опель” прямиком с завода, и только Готтфрид распорядился дотацией так по-дурацки и взял какую-то развалюху. И вообще, работа в Берлине куда интереснее, хотя и напряженнее: через руки Вальтрауд проходит куда как больше документов, а Готтфриду вверили целую группу ученых, с которыми они работают на благо Арийской Империи.