Wo alle Strassen enden (СИ)

— Твой лучший дружок так же кошмарно водит, как выглядит? — осклабился Штайнбреннер. — Фридляйн, в какой помойной яме ты провел ночь?

Готтфрид только кивнул Алоизу и спешно направился к своей проходной: во-первых, он и так опаздывал, а во-вторых, уповал на то, что Штайнбреннер не учует перегара.

В восемь часов и четыре минуты Готтфрид, наконец, вбежал в лабораторию, оттуда в свой кабинет и сел за рабочий стол, чтобы перевести дух. Хорошо, что вчера он не убрал часть рабочих бумаг и теперь, если кто-то войдет, у него будет оправдание, что он не просто так штаны просиживает.

— Арбайтсляйтер Веберн, разрешите, — в приоткрытый кабинет сунулась Агнета Мюллер, его ассистентка. — Я собрала для вас материалы, о которых вы просили…

— Сядьте, — он небрежно указал ей на стул напротив своего. — Давайте сюда, я сегодня посмотрю. Это же свежие исследования, так?

— Есть еще немного архивных. Из того, что сохранилось со времен до Катастрофы, — добавила она торжественным шепотом. — Разумеется, это копии, оригиналы лежат в засекреченном архиве, но хауптберайхсляйтер Малер оказался очень любезен и подписал для меня разрешение, — Агнета вся светилась и была чрезвычайно собой горда.

— Благодарю вас, Агнета, — Готтфрид искренне улыбнулся. — Что бы я без вас делал… — он положил ладонь на папку. — А вы сами прочитали все материалы?

— Еще не все, херр арбайтсляйтер, — понурилась Агнета. — Архивные не успела, к сожалению. Зато по части новых даже сделала конспект. Правда, вряд ли вы хоть что-то там разберете, — она пожала плечами и засмеялась.

— Давайте договоримся так, — Готтфрид наклонил голову. — Вы возьмете то, что не успели прочитать, скажем… на пару-тройку дней, успеете? А потом мы все обсудим.

Агнета подскочила, ее лицо зарумянилось, а глаза заблестели.

— Да, конечно! Спасибо вам огромное, херр арбайтсляйтер! Раньше меня не допускали к такой работе… Говорили, что мое дело стенографировать да реактивы подавать… А ведь я окончила университет!

Готтфрид встал и улыбнулся:

— Вам нужно заниматься исследовательской деятельностью, Агнета. Я здесь совсем недолго, но вы подали огромное количество идей, замечали мелочи, на которые другие исследователи не обратили внимания. Я уверен, мы с вами найдем способ, как продвинуть наши исследования. Не зря же меня сюда перевели… Вот, держите, — он протянул ей две объемистые папки.

— Это счастье, что вас сюда перевели, херр арбайтсляйтер! — Агнета сияла, прижимая к себе заветные папки.

— Нам предстоит много работы, Агнета. И, кстати, зовите меня просто Готтфрид, — он покивал. — Жду вас через два дня.

— Я постараюсь успеть. Еще определение и фиксация изотопного состава и пересборка теплового контура…

— Оставьте, — Готтфрид махнул рукой. — На пересборку я вызову инженера из смежного подразделения. А определением и фиксацией пусть занимается Айзенбаум.

— Но… — Агнета поджала губы.

Готтфрид усмехнулся — Айзенбаума продвигали все: и предыдущий координатор их рабочей группы, на место которого теперь поставили Готтфрида; и хауптберайхсляйтер Малер; и еще в Мюнхене Готтфрид был наслышан об Айзенбауме как о молодом и чрезвычайно перспективном ученом. Однако личное знакомство разочаровало Готтфрида донельзя: не то чтобы Айзенбаум был глуп, отнюдь нет, глупец не окончил бы кафедру физической химии в Берлинском университете. Но он умел работать только по инструкции, его интерпретации выглядели грубыми и топорными, а творческого подхода он чурался. Агнета выглядела куда как более перспективной, но она была женщиной. Тот факт, что ей удалось попасть в университет, окончить его и устроиться работать в подобную группу, был сам по себе уникальным. Даже более уникальным, чем то, что его, Готтфрида Веберна, обладателя далеко не арийского фенотипа и чрезвычайно низкого партийного чина, назначили руководителем этого проекта. Впрочем, партийные чины теперь вообще значили мало, временами вносили чудовищную путаницу, и подчас Готтфрид не понимал, зачем они нужны — вот с какой бы стати он, будучи всего-то арбайтсляйтером, имел в подчинении тех, кто стоял выше его по иерархической лестнице? Но тем не менее, это все равно уязвляло его самолюбие.

— Я подпишу распоряжение относительно этого, вам не о чем беспокоиться, — отмахнулся Готтфрид. — Зайдите ко мне после обеденного перерыва, напишете заявление о том, что с личным приказом ознакомлены. Но я сначала утвержу все наверху.

— Так точно, херр арбайтсляйтер, — Агнета нахмурилась. — Вы уверены, что мне… вам… позволят…

— Уверен, — Готтфрид улыбнулся — он покривил душой. Он понятия не имел, пойдет ли на это Малер, но намеревался стоять до конца. — Я позову вас, как только улажу этот вопрос.

— Спасибо вам!