Wo alle Strassen enden (СИ)

Ах, если бы я только мог создать не оружие массового поражения, но нечто точечное, направленное… Это сделало бы возможным ведение войн на совершенно ином уровне. Не пришлось бы пускать в расход молодых ребят, у которых впереди вся жизнь, в качестве пушечного мяса. Можно было бы прицельно уничтожить тех, кто ответственен за разжигание войн, тех, кто играет этими детьми, точно фигурами на шахматной доске…

========== Глава 10 ==========

— Вы оба сегодня грустны и молчаливы, — обеспокоенно заметила Мария. — Что-то случилось?

Алоиз только хмыкнул, бросив беглый взгляд в сторону столика, за которым сидела Магдалина в обществе Штайнбреннера. Готтфрид отметил, что на столе стояла ваза с букетом цветов. Подобные букеты, скромные, лаконичные, но из хороших цветов и со вкусом составленные, продавались в основном на верхних ярусах. На нижних цветы и вовсе не жаловали: выращивание не задетых радиацией растений обходилось дорого.

— Раньше она бы к партийцу ни за что на свете не подошла бы, — проговорила Мария. — Но после того, как пообщалась с вами… Простите, я сейчас, — она поднялась и отошла в сторону кухни.

Алоиз молча осушил стопку. Готтфрид с ненавистью уставился на стакан содовой. Хотелось выпить — хотя бы кружку пива. Он ощущал, что этот день будто выпил из него все без остатка, вытянул все жилы, а завтра обещало быть ничуть не легче. Да еще и Алоиз…

— Не вздумай себя в этом винить, слышишь? — прошипел Готтфрид. — Ты тут вообще не при чем. Можно подумать, он бы и сам…

— Да плевать на него! Ты слышал Марию…

— Я поговорю с ней, — пообещал Готтфрид. — А ты не оставайся завтра со мной на сверхурочку. Сходи к своей Магдалине. Вон, бери пример с этого урода, принеси ей цветов. Или торт, или фруктов, ну, я не знаю…

— А если… поздно?

— Да брось ты! Ты с ней только-только за руку гулял! А его она сколько знает? Второй день?

Готтфрид покосился в сторону столика Штайнбреннера. Магдалина, счастливая и сияющая, что-то горячо ему рассказывала, а он накрыл ладонью ее пальцы. Магдалина не отнимала руки, а на лице ее играл румянец — совсем такой же, как некогда рядом с Алоизом.

— Вероломная шлюха, — зло процедил Готтфрид, заметив, что Алоиз смотрит туда же.

— Не говори так! — возмутился Алоиз. — Это все он виноват! А она… Она такая наивная.

— Выходит, тебя больше беспокоит то, что это говнюк с ней сделает, чем то, что она не с тобой? — Готтфрид прищурился.

— Да! И нет, — Алоиз со вздохом посмотрел на пустую стопку.

— Я помешала какому-то частному разговору? — Мария появилась внезапно. В руках она несла блюдо с виноградом. Готтфрид сглотнул слюну — это было редкостью даже на торжественных партийных мероприятиях. Почти весь виноград был нынче заражен.

— Не переживайте, он проверен, — рассмеялась Мария. — Если не верите, принесу дозиметр.

— Знаете, — Алоиз еще раз посмотрел в сторону Штайнбреннера и Магдалины. — День был тяжелый, пойду-ка я спать.

Готтфрид оглянулся. Ему хотелось подойти к тому столику, выволочь Магдалину, которая то ли не заметила их вовсе, то ли заметила, но решила не подходить, и силой заставить объясниться с Алоизом. Но, похоже, она не притворялась, потому что теперь, когда он случайно встретился с ней взглядом, она всплеснула руками, радостно улыбнулась и, вскользь сказав что-то Штайнбреннеру, вскочила и, точно бабочка, подлетела к ним.

— Алоиз! Готтфрид! — Магдалина пожала руку Готтфриду и даже слегка приобняла Алоиза. — Как здорово, что вы пришли! У меня появился новый друг, тоже партийный! Может, поужинаем вместе?

— Мы, к сожалению, не можем, — вежливо процедил Алоиз.

— Да-да, благодарю вас за такое предложение! — воодушевленно отозвался Готтфрид и метнул в друга многозначительный взгляд.

Штайнбреннер, нацепив на лицо маску благодушия, подошел к ним.

— Доброго вечера, господа, — он с непроницаемым лицом протянул руку Алоизу.

Тот, слегка замешкавшись, все же пожал ее. Готтфрид тоже ответил на рукопожатие, хотя и заметил, как изменилось лицо Штайнбреннера. Готтфрид был готов побиться об заклад, что при первой же возможности тот вытрет руку салфеткой, а то и вовсе помоет.

— Вы знакомы! — расцвела Магдалина.

— О да, — многозначительно проговорил Алоиз. — К несчастью.

Магдалина обеспокоенно глядела то на него, то на Штайнбреннера.

— Давайте пересядем за стол побольше, — предложила Мария. — Возьмем пива, колбасок… И содовую Готтфриду, — она мелодично рассмеялась.

— Вы больны? — резко спросил Штайнбреннер. Готтфриду тут же почувствовалась в его тоне плохо скрываемая надежда.

— Увы, нет, — Готтфрид улыбнулся. — Всего лишь плановый медосмотр.

— Я бы на вашем месте был осторожнее, Готтфрид, — придвигая стул Магдалине, посоветовал Штайнбреннер. — Работать с таким количеством опасных веществ…

— Благодарю за заботу, Бруно, — Готтфрид не остался в долгу и произнес имя Штайнбреннера тем же тоном — точно это было наипохабнейшее из изобретенных человечеством ругательств.

— А расскажите! — Мария сверкнула глазами. — Вот я сейчас попрошу Барвига принести нам поесть, вернусь — и вы расскажете!

— Но… — Готтфрид поймал на себе полный ненависти взгляд Штайнбреннера.