Wo alle Strassen enden (СИ)

— И к тому же, где вы возьмете реактивы? — подхватил Готтфрид.

— Я не верю вам, партийчики. Вот когда ваша драгоценная верхушка выменяет вас на наших людей, тогда мы продолжим разговор. Возьмите их! Они явно без оружия.

Существа стали сжимать кольцо. Готтфрид и Алоиз встали спина к спине, но, судя по всему, драться было бесполезно. Готтфрид прикинул, что даже если он каким-то чудом завладеет палкой того, что было женщиной и подбиралось к нему слева, то остальные быстренько парой метких ударов раскроят ему череп. Возможно, это было лучшим решением ситуации, но проверять не хотелось. Неожиданно откуда-то сзади донесся рев мотора — явно дизельного, хотя такие уже давно были пережитком прошлого. Впрочем, как и Готтфридова “БМВ”, пусть и с атомным движком. А потом бабахнуло раз, бабахнуло два, в нос ударила жуткая вонь, а перед глазами потемнело; и он почувствовал, как чьи-то цепкие пальцы ухватили его за ворот кителя и куда-то потащили.

— Алоиз! Алоиз, ты где? — Готтфрид давился словами, пока его волоком тащили по бетону, его ужасно тошнило, а потом, помимо темноты, на него навалилась тишина, и время застыло.

========== Глава 14 ==========

Готтфрид едва попытался разлепить тяжелые веки, как ему на грудь легла чья-то рука.

— Не надо, лежи. Ты в безопасности, — проговорил знакомый женский голос.

— Ало… из… — пробормотал он. — Где… Алоиз?

Проникший сквозь едва приоткрытые веки свет показался нестерпимо ярким, поэтому Готтфрид зажмурился и почувствовал, как жжет глаза, как по лицу скатываются едкие слезы.

— Тихо, — палец нежно лег ему на губы. — С Алоизом все в порядке, он в соседней комнате.

— Мария, — он попытался перехватить ее руку, но чудовищная слабость словно приковала его к постели.

— Лежи, — она погладила его по волосам и коснулась губами — восхитительно влажными и прохладными — лба. — С тобой все будет в порядке. Это последствия слезоточивого газа и эфира, пройдет.

— Как… я… — слова давались с трудом, к горлу подкатывала тошнота.

— Готтфрид! — Мария обняла его. — Мы все расскажем и объясним. Тебе сейчас надо обработать глаза и нос, а потом поспать и прийти в себя. Сейчас…

Она встала, и Готтфрид услышал ее мягкие шаги. Скрипнула дверь, она проговорила кому-то негромко, что он пришел в себя, а потом, судя по всему. пошла обратно и села рядом на кровать — Готтфрид почувствовал, как матрас слегка прогнулся под ее весом.

— Потерпи, это ужасно неприятно. Но это неопасно. Еще ты поранил ногу, мы уже все обработали, обычная ссадина, — она нежно гладила его по лицу.

— Мария, — раздался мужской голос рядом.

Готтфрид удивился — то ли он вслушивался в голос Марии и не обратил внимания ни на скрип двери, ни на шаги, то ли этот человек вырос тут прямо из пола.

— Отойди, — тот же голос. — Я только что от его приятеля, тот быстрее в себя пришел, видимо, масса тела сказалась. Дай обработаю.

Он впрыснул в нос и горло Готтфрида какой-то противный аэрозоль, а потом принялся промывать глаза каким-то раствором с резким специфическим запахом. Запах был Готтфриду совершенно незнаком. От одного прикосновения к поврежденному глазу перед внутренним взором Готтфрида нестерпимо ярко вспыхивали яркие пятна, отдаваясь болью во всем теле.

— Откройте глаза!

Готтфрид попытался разлепить веки, но они словно были заклеены, из них градом катились жгучие слезы, и он разразился мучительным громким чиханием.

— Ничего страшного, — обладатель голоса — Готтфрид все никак не мог вспомнить, кто же это такой — подпихнул ему носовой платок, и очень кстати: к слезам присоединилась едкая жидкая слизь из носа, и казалось, что это ни за что и никогда не кончится, и он так и умрет в постели Марии позорной смертью, недостойной мужчины.

— Ну, ну, — подбадривал голос. — Давайте еще раз.

— Нет! — Готтфрид даже нашел в себе силы, чтобы слегка отползти от показавшейся такой неотвратимой угрозы.

— Давайте, давайте, это для вашего же блага!

— Тило, вы слишком грубы с ним! — упрекнула Мария, и Готтфрид наконец вспомнил, кому принадлежал этот голос — таракану Тило.

Готтфриду невыносимо захотелось все-таки открыть глаза и посмотреть: он был голов поспорить, что Тило даже здесь и в такой ситуации одет в неизменную белую сорочку, белую бабочку и черный фрак, и фалды его, точно жесткие тараканьи надкрылья, по-хозяйски лежали на постели Марии.

— Зато он жив и цел! — парировал Тило.

— Да, — как-то мягко согласилась Мария. — Спасибо вам.

Готтфрид не поверил своим ушам: неужели их с Алоизом спас этот мерзкий таракан?

— Хватит разговоров, — Тило, судя по всему придвинулся к нему. — Давайте. Постарайтесь приоткрыть глаза.

Готтфрид стоически вытерпел процедуру. Где-то здесь же ему подумалось, что было бы, попади они в лапы к тем зараженным — а он был уверен, что это были именно зараженные. Несмотря на то, в какие годы они росли, к определенному возрасту они превратились в достаточно изнеженных людей, пусть не все, но такие, вечно просиживающие штаны в лаборатории и толком не нюхавшие пороху, — уж точно. Все-таки комфорт мирной жизни очень быстро сделал свое дело.