XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Помимо использования инструментов пропаганды и административного ресурса для продвижения официальной политики памяти, российские власти систематически препятствуют открытию архивов и публикации сведений о советской эпохе[1425]. Очевидно, что реальной целью государственной борьбы с фальсификацией истории является подавление импульсов критического осмысления прошлого, воспрепятствование критике советского руководства и осуждению советских преступлений. Решению именно этих задач должна также послужить введенная в Уголовный кодекс в мае 2014 года норма о «запрете реабилитации нацизма»[1426]. Первый обвинительный приговор по данной статье, вынесенный Пермским краевым судом 30 июня 2016 года, осудил местного жителя Владимира Лузгина за размещение на странице «ВКонтакте» ссылки на статью, в которой, согласно постановлению суда, «содержались заведомо ложные сведения о деятельности СССР в годы Второй мировой войны. А именно, утверждение, что ее развязали коммунисты (Советский Союз) совместно с Германией». Эти сведения, по мнению суда, противоречат «фактам, установленным приговором Нюрнбергского трибунала»[1427].

Рост сталинского мифа

В контексте отмеченного идеологического поворота резко возросло значение фигуры Сталина и в официальной политике памяти, и в российском общественном сознании. Пока власть не прославляет Сталина открыто, но вся ее политика и риторика способствуют росту сталинского мифа.

В то время как соседняя Украина в последние годы активно сносила памятники Ленину и другим советским вождям, в России, где с прежних времен сохранились тысячи статуй Ленина, появились десятки новых памятников Сталину. Большинство монументов были установлены коммунистами при попустительстве или поддержке местных властей, но некоторые открывались в присутствии чиновников самого высокого ранга. В феврале 2015 года председатель Госдумы Сергей Нарышкин присутствовал на открытии в Ялте скульптурной группы в составе Сталина, Рузвельта и Черчилля по случаю юбилея встречи «Большой тройки» в 1945 году[1428]. В июле 2016 года в селе Хорошево Тверской области около дома, где во время поездки на фронт 4–5 августа 1943 года останавливался Сталин, РВИО воздвигло памятник генералиссимусу. На открытии присутствовал министр культуры и глава РВИО Владимир Мединский[1429]. В сентябре 2017 года бюст Сталина (наряду с другими бывшими правителями России и генсеками СССР) появился в Петроверигском переулке в центре Москвы в сквере, где расположено здание РВИО, по инициативе которого была создана так называемая «Аллея правителей»[1430].

Фигура Сталина под воздействием пропаганды все больше связывается с победой СССР в Великой Отечественной войне, по-прежнему являющейся краеугольным камнем коллективной памяти и главным источником национальной гордости в России (в марте 2016 года 71% опрошенных согласились с тем, что «какие бы ошибки и пороки ни приписывались Сталину, самое важное, что под его руководством наш народ вышел победителем в войне»)[1431]. Для восприимчивого к телевизионному воздействию массового зрителя оказалось важно, что военные успехи расширили сферу влияния СССР, заставили весь мир «считаться» с ним, помогли обрести статус мировой державы[1432]. В новых войнах, которые Кремль ведет в Украине и Сирии, он умело эксплуатирует риторику, язык и символы Второй мировой войны, представляя современные военные операции в качестве «войн священных», битв добра со злом, где Россия, по аналогии с противостоянием гитлеровскому фашизму, является безоговорочным носителем «добра».

Фигура Сталина чрезвычайно удобна для российского режима, поскольку за ней стоит идея великой державы, имперской экспансии и национального величия, а также идея неподотчетности, неподконтрольности власти обществу. Образ вождя позитивно преподносит приоритет государственных интересов над частными, легитимирует насилие для достижения этих интересов и необходимость жертв для окончательной победы над «врагами»[1433].

В ходе «болотных процессов» — уголовных преследований нескольких десятков участников оппозиционных акций на Болотной площади в Москве накануне майской инаугурации Путина 2012 года — путинский режим перешел к прямому запугиванию несогласных. Приговоры по «болотному делу» (два-три года заключения), как и по более поздним делам (например, «московскому делу» 2019 года), продемонстрировали, что Кремль делает все возрастающую ставку на страх как инструмент внутренней политики[1434]. В этом контексте образ Сталина, за которым стоит образ жуткой, безжалостной силы, излучающей наследственный страх, представляется незаменимым в деле подавления любого морального сопротивления нынешнему режиму.