Читаем XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной полностью

Даже поверхностный анализ дат рождения ведущих западногерманских интеллектуалов послевоенного периода — как леволиберального, так и консервативного толка — подтверждает тезис о доминировании среди них представителей «поколения 1945 года». Из 64 приведенных в таблице 2 имен более половины (34) принадлежат представителям «поколения гитлер­югенда» (выделены полужирным), 23 — представителям военного поколения и 7 — послевоенного.

Коллективные воспоминания о Третьем рейхе и его преступлениях были сконструированы в самых разных профессиональных и социальных средах, сильно варьирующихся по размеру и социальному статусу. Вульф Канштайнер наглядно представил западногерманскую социальную географию памяти середины

Таблица 2. Представители «поколения 1945 года» среди ведущих западногерманских интеллектуалов

Леволиберальные интеллектуалы

Публицисты:

Рудольф Аугштайн (Rudolf Augstein) (1923)

Эгон Бар (Egon Bahr) (1922)

Лотар Лёве (Lothar Löwe) (1929)

Гюнтер Гаус (Günter Gaus) (1929)

Ойген Когон (Eugen Kogon) (1903)

Вальтер Диркс (Walter Dirks) (1901)


Историки:

Ганс-Ульрих Велер (Hans-Ulrich Wehler) (1931)

Ганс Моммзен (Hans Mommsen) (1930)

Мартин Брошат (Martin Broszat) (1926)

Эберхард Йеккель (Eberhard Jäckel) (1929)

Вольфганг Шеффлер (Wolfgang Scheffler) (1929)

Вольфганг Моммзен (Wolfgang Mommsen) (1930)

Фритц Фишер (Fritz Fischer) (1908)

Юрген Кокка (Jürgen Kocka) (1941)

Генрих А. Винклер (Heinrich A. Winkler) (1938)


Писатели, драматурги:

Зигфрид Ленц (Siegfried Lenz) (1926)

Гюнтер Грасс (Günter Grass) (1927)

Вольфдитер Шнурре (Wolfdieter Schnürre) (1920)

Мартин Вальзер (Martin Walser) (1927)

Хайнер Киппхардт (Heinar Kipphardt) (1922)

Рольф Хоххут (Rolf Hochhuth) (1931)

Ганс Вернер Рихтер (Hans Werner Richter) (1908)

Альфред Андерш (Alfred Andersch) (1914)

Генрих Бёлль (Heinrich Böll) (1917)

Петер Вайс (Peter Weiss) (1916)

Эрих Мария Ремарк (Erich Maria Remarque) (1898)

Райнер Вернер Фассбиндер (Rainer Werner Fassbinder) (1945)


Социологи:

Людвиг фон Фридебург (Ludwig von Friedeburg) (1923)

Ральф Дарендорф (Ralf Dahrendorf) (1929)

Никлас Луман (Niklas Luhmann) (1927)


Философы:

Карл Ясперс (Karl Jaspers) (1883)

Макс Хоркхаймер (Max Horkheimer) (1895)

Теодор Адорно (Theodor Adorno) (1903)

Герберт Маркузе (Herbert Marcuse) (1898)

Юрген Хабермас (Jürgen Habermas) (1929)


Политологи:

Петер фон Эрцен (Peter von Oertzen) (1924)

Вернер Хоффман (Werner Hoffmann) (1922)

Курт Ленк (Kurt Lenk) (1929)

Юрген Зайферт (Jürgen Seifert) (1928)

Курт Зонтхаймер (Kurt Sontheimer) (1928)

Франц Нойман (Franz Leopold Neumann) (1900)

Отто Кирххаймер (Otto Kirchheimer) (1905)

Рихард Левенталь (Richard Löwenthal) (1908)

Эрнст Френкель (Ernst Fraenkel) (1898)

Дольф Штернбергер (Dolf Sternberger) (1907)

Альфред Вебер (Alfred Weber) (1868)


Психоаналитики:

Александр Митчерлих (Aleksander Mitscherlich) (1908)

Маргарет Митчерлих (Margarete Mitscherlich) (1917)


Специалисты в области образования:

Ганс Титгенс (Hans Tietgens) (1922)

Георг Пихт (Georg Picht) (1913)


Консервативные интеллектуалы

Публицисты:

Йоахим Фест (Joachim Fest) (1926)

Рюдигер Альтман (Rüdiger Altmann) (1922)

Аксель Шпрингер (Axel Springer) (1912)


Историки:

Эрнст Нольте (Ernst Nolte) (1923)

Андреас Хильгрубер (Andreas Hillgruber) (1925)

Карл Дитрих Брахер (Karl Dietrich Bracher) (1922)

Гельмут Дивальд (Hellmut Diwald) (1924)

Клаус Хильдебранд (Klaus Hildebrand) (1941)

Райнер Цительман (Rainer Zitelmann) (1957)

Хаген Шульце (Hagen Schulze) (1943)

Михаэль Штюрмер (Michael Stürmer) (1939)

Герхард Риттер (Gerhard Ritter) (1888)


Политолог

Вильгельм Хеннис (Wilhelm Hennis) (1923)

Философ

Герман Люббе (Hermann Lübbe) (1926)


2000‐х годов в виде пирамиды со сложной внутренней структурой. Ее верхний уровень занимают дискурсы элит, интеллектуальных групп (к примеру, профессиональные историки и историографы), члены которых, хотя и стремятся достигнуть широких слоев общественности, «на практике либо общаются между собой, производя подробные, детализированные, „профессиональные“ воспоминания, либо, в лучшем случае, достигают аудитории, которую можно обозначить как политически и культурно заинтересованную публику»[155]. Она занимает второй, более широкий уровень воображаемой пирамиды.

Перейти на страницу:

Все книги серии Либерал.RU

XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Возвратный тоталитаризм. Том 1
Возвратный тоталитаризм. Том 1

Почему в России не получилась демократия и обществу не удалось установить контроль над властными элитами? Статьи Л. Гудкова, вошедшие в книгу «Возвратный тоталитаризм», объединены поисками ответа на этот фундаментальный вопрос. Для того, чтобы выявить причины, которые не дают стране освободиться от тоталитарного прошлого, автор рассматривает множество факторов, формирующих массовое сознание. Традиции государственного насилия, массовый аморализм (или – мораль приспособленчества), воспроизводство имперского и милитаристского «исторического сознания», импульсы контрмодернизации – вот неполный список проблем, попадающих в поле зрения Л. Гудкова. Опираясь на многочисленные материалы исследований, которые ведет Левада-Центр с конца 1980-х годов, автор предлагает теоретические схемы и аналитические конструкции, которые отвечают реальной общественно-политической ситуации. Статьи, из которых составлена книга, написаны в период с 2009 по 2019 год и отражают динамику изменений в российском массовом сознании за последнее десятилетие. «Возвратный тоталитаризм» – это естественное продолжение работы, начатой автором в книгах «Негативная идентичность» (2004) и «Абортивная модернизация» (2011). Лев Гудков – социолог, доктор философских наук, научный руководитель Левада-Центра, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения».

Лев Дмитриевич Гудков

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное