Ýòêèíä À. Âíóòðåííÿÿ êîëîíèçàöèÿ (Áèáëèîòåêà æóðíàëà «Íåïðèêîñíîâåííûé çàïàñ») - 2013.djvu

Хотя Россия не была монопольным поставщиком пушнины, с обезлесением Европы этот источник становился все более важ­ным. В конце XIV века почти весь мех ввозился в Лондон ганзей­скими купцами, большая часть — из Новгорода. Но в XV веке Лондон стал импортировать меньше пушнины. Одни авторы объясняют это сменой западной моды, другие говорят об оску­дении русских лесов. Трудно, однако, поверить в то, что везде­сущую белку можно было выбить на огромном пространстве от Новгорода до Урала; к тому же ничто не мешало новгородцам продвигаться дальше на восток, если бы это сулило выгоду. Ве­роятное объяснение кризиса новгородского экспорта в том, что белка была товаром массового потребления и в этом каче­стве не могла выдержать конкуренции с овечьей шерстью, то­варом надвигавшейся промышленной революции. Хотя ресур­созависимое государство больше всего боится истощения сырья, его кризисы чаще происходит из-за падения спроса на него, вызванного новыми технологиями.

Хотя Ганза торговала на Балтике и многими другими това­рами, ее распад в XVI веке произошел вслед за снижением объе­мов меховой торговли. Падение прибылей повлекло за собой эскалацию конфликтов между русскими княжествами. Осада и оккупация Новгорода московскими войсками в 1478 году про­исходила на фоне снижения цен на меха и уменьшения пушно­го экспорта в Европу.

Но в это время в истории пушного промысла началась но­вая глава. На смену новгородской белке пришел сибирский соболь, предмет роскоши, который не конкурировал с шер­стью. Путь в Сибирь, страну соболей, лежал через Казань. Мос­ковские войска захватили ее в 1552 году, что стало поворотным моментом в истории российской колонизации. В 1581 году

Ермак с 800 казаками добрались до владений сибирского хана, перетаскивая лодки между реками и поднимаясь на веслах вверх по течению, как это когда-то варяги делали в Европе. Историки, поэты и художники воображали эти события по аналогии с дру­гими колониальными предприятиями. Попробую и я.

Все глубже и глубже проникали мы в сердце тьмы. Здесь было очень тихо. Иногда по ночам за стеной деревьев раз­давался бой барабанов и катился над рекой. До рассвета слышались слабые отголоски, словно парившие в воздухе над нашими головами... Мы были странниками на земле доисторических времен — на земле, которая имела вид неведомой планеты. Мы могли вообразить себя первыми людьми, завладевающими проклятым наследством... (Кон­рад 2011:64).

На третьем году своего сибирского промысла Ермак погиб, но 24 тысячи соболиных, 2 тысячи бобровых шкур и 800 шкур чернобурой лисы были отосланы в Москву (Fisher 1943: 26). Прямая связь открытия и освоения Сибири с пушным промыс­лом не вызывает сомнений. Во многих отношениях история русской Сибири аналогична истории французской Канады, где многое было похоже, хотя и происходило позже: исключитель­ный интерес первооткрывателей к пушному зверю, быстрое его истощение и перемещение промысла дальше в неизвест­ные земли, нужда европейских промышленников в сотрудни­честве с туземными трапперами, развитие институтов кросс- культурной торговли и рост огромных городов из меховых факторий. Харолд Иннис в знаменитой в свое время книге 1930 года показывал, что бобровый промысел сформировал территорию Канады, местоположение ее городов и другие ас­пекты ее истории и культуры, в частности характер сотрудни­чества между туземцами Первых Наций и французскими тор­говцами, характер банковской системы и циклические паттерны сырьевой зависимости, от бобра к древесине и по­том, как мы знаем, к нефти (Innis 1977; Watson 2006).

ii6

Илл. 7. Покорение Сибири Ермаком. Василий Суриков. 1895, Русский му­зей, Санкт-Петербург. Обратите внимание на изобилие огнестрельного оружия у одной стороны, и мехов — у другой. 

В Канаде, однако, пушной промысел оставался в частных руках, как это было в Новгороде. Прямое участие Московского государства, а потом Российской империи в организации сы­рьевого промысла в восточной колонии необычно в колони­альной истории. Такая роль государства делала возможным неограниченное применение насилия. Ключом к успеху было огнестрельное оружие, хотя применялось оно только против людей, а для пушного промысла было бесполезным: портило шкуры. Московские гости создавали пушной промысел в не­сколько этапов. Во-первых, вооруженные отряды отнимали уже выделанные меха. Во-вторых, пришельцы накладывали на туземцев дань в виде определенного количества шкур в год, вынуждая их становиться трапперами. В-третьих, служивые люди создавали в городах и на дорогах таможенные посты, которые снимали пошлину с каждой сделки, обычно десяти­ну, мехами. Коррупция была высокой; взятки и другие побо­ры съедали большую часть государственных доходов (Bushkovitch 1980:117). Государству приходилось посылать на северные просторы все больше своих людей, хотя русских там все равно было мало.