You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Томми сел в машину, и внутри у него всё трепетало. Он с горечью признался себе в том, что ему жаль Сару и этих двух малышей, у которых он отобрал отца. Злая ирония жизни заключалась в том, что, он был вынужден сделать это. Потому что в бандитском мире существовало сухое правило: или ты, или тебя.

Сара ещё долго смотрела на близнецов, лежавших рядом друг с другом на кровати с высоким пологом. Оба спали на животе, их маленькие ручки были сжаты в кулачки, словно мальчишки были рождены для борьбы. Если шевелился один, возился и другой. Глядя на сыновей, Сара наполнялась любовью.

Она подумала о мужчине, что однажды зачал их и его предложении, обрисовывая взглядом схожие с ним черты, которые прослеживались у мальчиков. Хотела ли она возвращаться к Алфи и стоил ли он того?

Сара дала обещание, святое обещание на предсмертном одре Таве, что даст Альфреду шанс несмотря ни на что, несмотря на прошлое. И в этот миг она подумала о покойной, что оказалась истинной хитрой еврейской женщиной, борющейся за своего сына, за его благополучие и за судьбу его детей до самого конца. У Соломонсов это было в крови — заключать какие-либо обязательства самым изворотливым путем, честным или не очень. Сара мысленно презирала себя и подобные скверные помыслы о женщине, что была частью её жизни и семьи, но руководствовалась простой народной мудростью — о покойниках или хорошо, или ничего…ничего, кроме правды.

***

Иса ворвалась в кухню и, перемешав жаркое, обрушилась на дочь с новой волной недовольства: — И в этом ты поедешь к нему, к этому старому развратному еврею?

Сара посмотрела на свое новое платье. Она подкрасила ресницы и даже подвела губы помадой. Вид у неё был достаточно решительный.

— Ты похожа на элитную шлюху!

Сара ухмыльнулась, смотря на снимок Алфи, крутя его в пальцах.

Иса подумала о том, что Сара была не та, что раньше. С ней творилось что-то непонятное. Она по любому поводу срывалась на крик и начинала грубить. Вот и сегодня впервые за неделю после смерти Тавы Иса попыталась мирно отговорить дочь от ещё одного безумного решения.

— Я просто хочу предупредить тебя, милая: будь осторожней. Этот Алфи, он опасен и непредсказуем. Он не перед чем не остановится, чтобы получить то, чего хочет. А хочет он не только тебя, глупышка, а назад своих детей!

Сара засмеялась. Смех был резкий, неприятный.

— Да? Ты такая всезнающая, разумная? Надо же, мне дает умный совет женщина, которая провела свою жизнь в чёрных тельцах заносчивого мистера Сабини! Да хватит, мам.

Иса вздохнула: — Я тебе говорю, если отец узнает, что ты собралась возвращаться к Соломонсу — дело кончится смертоубийством!

Сара вздохнула, делая трещащую затяжку: — Мне наплевать, мам, ведь моя личная жизнь его не касается. К тому же, отец сам предложил мне дать мальчикам возможность узнать родного отца. Так что раз и навсегда заруби это себе на носу!

Иса подавила в себе желание ударить Сару по щеке, когда Дарби появился в дверях.

Мальчишки носились по дому с криками и визгами, заглушая маленькую перепалку.

— Папа!

— Дедушка!

Мальчики шеренгой рванули в объятия мужчины и были поочерёдно прижаты к груди Дарби.

— Безобразники, вас слышно в соседнем квартале!

Иса вышла из кухни и посмотрела на мужа: — Что, черт возьми, ты делаешь дома в четыре вечера? — спросила она подозрительно.

Дарби схватил ее за талию, дыхнув перегаром. Она с отвращением отпрянула.

— Мерзавец!

Дарби игриво улыбнулся.

А близнецы захихикали. Иса развернула всех троих и отправила по направлению к лестнице, но они не послушались.

— А ужин, мам? — вставил Фрэнк.

Сара сидела за столом в кухне и крутила в руке снимок Алфи, сбрасывая пепел в прозрачную пепельницу. Солнце, медленно завершая свой путь, освещало комнату яркими лучами и мелкие пылинки парили в проекции лучей. Мальчики подбежали к ней и она, выдернутая из своих мыслей наклонилась и поцеловала каждого в розовое личико.

Наблюдая за ними, Дарби почувствовал, как сжимается его сердце.

— Ну? Отвечай мне, почему ты пришел домой так рано?

— Алфи послал меня помочь Саре с переездом, — ответил Дарби и мысленно взмолился.

Иса откинула со лба волосы, и по ее лицу, красному от готовки, пробежала тень гнева.

— Что?!

Дарби отскочил от жены на всякий случай и с гримасой отвращения обвел её злое лицо.

— Ты согласен с тем, чтобы она вернулась к этому еврею?! К этому бессовестному ублюдку?!

Дарби выпрямился: — Ну что же, раз ты против, тогда пусть остаётся здесь, работает в лавке за какие-то копейки, кормит своих детей паршивым рагу! Когда ударят настоящие морозы, дом не удержит тепла, и тогда или она или её мальчики слягут с простудой. А там она будет жить как в раю!

Иса стукнула рукой по столу, перевернув пепельницу Сары.

— Я не позволю тебе доламывать жизнь нашей дочери!