You love me anyway (SORORATE) (СИ)

— Я постараюсь быть хорошей девочкой. — Сара обвела пальчиком край раны, изучая глазами член, что подёргивался в истоме, смотря точно вверх. Лука звонко усмехнулся и почувствовал, что раздражение, вызванное вопросом, покидает его. Шёлковая линия поплыла ниже и, обогнув невесомостью касаний подушечки пальца напряжённую до предела мошонку, устремилась вверх, по корню, к основанию и остановилась на уздечке. Алфи нравились подобные игры, и Сара не ошиблась, Лука, как и Соломонс, тут же превратился в марионетку в её умелых руках. Он, как и его прототип в криминальном мире, не мог долго играть по правилам женщины, что само по себе считалось непозволительным. Лука, сцепив зубы, плотоядно ухмыляясь, прошипел:

— Может быть, мы пойдём в кровать и поиграем уже по моим правилам?

Сара досадливо скривилась про себя, взводя язык к нёбу до боли, но, перетерпев как позыв к рвоте, так и его омерзительную сущность, улыбнулась:

— Было бы чудесно.

Сара поднялась с Луки и пошла следом за ним как на казнь, опустив голову. Она подумала об Алфи и о том, что через несколько минут итальянец будет овладевать ею, пока внутри неё растёт ребёнок еврея. Сара тряхнула головой, стараясь избавиться от этой навязчивой мысли.

Они вошли в спальню. Солнце всё ещё игралось, скакало зайчиками по стенам, а трель пташек разливалась на разные мотивы.

Сара позволила Луке опуститься рядом и снова взяла в ручку его твёрдый член. Она начала ласкать его, прекрасно зная, как любит подобное Алфи, и Лука тяжело задышал, сжимая челюсти. Все мужчины любят давать поводок со своей шеи в руки женщины, а потом удивляться, почему она так сильно тянет его к себе. Сара взглянула на свою грудь и заметила, что та за последнюю неделю немного выросла. Она прикусила губу. Тело начинало её подводить, а значит, медлить было нельзя.

— Я хочу, чтобы ты лёг на меня и оказался внутри… Лука.

Чангретта от этих слов едва не потерял рассудок, осторожно приподнимаясь, зубами откалывая защитный наконечник маленького флакончика, который всё это время держал в руках, согревая до комфортной температуры тела.

— Пока ты не привыкнешь ко мне, нам придётся использовать масло. — прошептал он ей в губы, и Сара почувствовала, как тёплое масляное содержимое упало на её лепестки, оставляя блестящую плёнку.

Девушка в очередной раз тихо охнула от отвращения и запрокинула голову на подушку, кусая губы от неприязни, сожмурившись, только бы не видеть над собой расслабленное лицо Луки. В спальне номера были слышны лишь звуки слияния двух тел и приглушённый скулёж берущей становление миссис Чангретты.

***

Фрэнк сидел за столом и без малейшего детского аппетита ел бульон. Он водил ложкой по тарелке, переворачивая содержимое, и только когда экономка Роуз оглядывалась, он запускал ложку в рот. Старушка резала овощи и крутилась возле мальчика, наблюдая за его задумчивой мордашкой.

— Ты никак заболел? — побеспокоилась женщина, суетясь над приготовлением чая.

Фрэнк удручённо посмотрел на пожилую женщину и отодвинул от себя обед.

— Миссис Роуз, я так боюсь, что мне отрубят пальцы!

Старушка усмехнулась, но, заметив серьёзность на лице мальчика, вмиг стала озабоченной.

— Что ты такое говоришь? Снова начитался пиратских историй?

Фрэнк яростно помотал головой.

— Если бы…

Роуз села рядом и заглянула в голубые глаза мальчика.

— За что же, мой милый, тебе отрубят пальцы? Насколько я знаю, раньше так поступали только с теми, кто не брезговал воровством.

Глотнув тёплого чая, Фрэнк посмотрел на старушку, налаживая доверительный контакт прежде, чем начать…

Позавчерашним утром мальчик играл на лестнице и, услышав внизу чьи-то шаги, перегнулся через перила, прислушиваясь.

— Кто там? — вопросил он и неудачно извернулся, чтобы спрятаться, но, зацепившись штаниной за резные перила, отдёрнулся и полетел вниз. Лука оказался в холле как раз вовремя. Повинуясь естественному порыву, он вскинул голову и поймал летящего Фрэнка. Жадный человек, продавший лотерейный билет за десять шиллингов и обнаруживший на следующий день, что лишился выигрыша в тысячу фунтов, не выказал бы большей досады, чем Лука, когда взглянул на перепуганного мальчишку. Лицо ребёнка лучше, чем любые слова, показало, как он испуган из-за того, что он, сам того не подозревая, едва не стал причиной траура. Фрэнк тут же прижался к Луке, к его непоколебимому стану всем телом питомца к груди.

— Что ж ты будешь делать?! — разразился Лука. — Сколько раз тебе было сказано не скакать на лестнице, Фрэнк!

— Я не пострадал. — нервно вставил мальчик, ноги его подкашивались от пережитого ужаса.

— Ты ещё как пострадал! — сердито воскликнул мужчина, — Ты, может, и не убился, но дурачком точно едва не стал!

Фрэнк почувствовал, что Лука в этот раз выдаст его отцу с потрохами и поспешил остановить бедствие.

— Только не говори папе!

— Глянь-ка, какой торгаш, а! Может, в тебе бесы? Они заставляют тебя висеть на лестнице?! — Лука прихватил Фрэнка за край уха, — Не подровнять ли тебе уши аккуратненько, как щенку, чтобы злая сила не лезла?

Фрэнк запищал:

— Н-е-е-т, Лука! Что угодно, только уши не режь!