You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Серафино с удивлением наблюдал за происходящим: между этими двумя людьми словно пробежал электрический разряд.

Сара, облизнув нижнюю губу, гордо вышла из-за стола. Ступая по сияющему полу высотой каблуков, устрашающий цокот блестящих туфель нарушал повисшую паузу. Сидящий на ней юбочный костюм придавал женской силы и стойкости, чтобы противостоять таким типам, как он.

Поправив завитые светлые локоны, касающихся плеч, Сара причмокнула губами, распределяя слегка скатавшуюся на губах помаду.

— Если я потаскуха, Маурицио, то кто тогда ты? Я даже не понимаю, что ты здесь делаешь. Такие дома посещают только настоящие мужики.

Сказав это, Сара присела на край стола и сложила на груди руки. Она выглядела замечательно и очень своенравно.

— Я прикончу тебя, Сара Чангретта! Тебя, дешёвку!

Теперь Сара рассмеялась, обнажив белые и ровные зубы, обводя их кончиком языка. Весь её страх перед ним испарился, когда она поняла, какой Маурицио на самом деле непроходимый глупец.

Ее смех привел мужчину в ярость. Сара, как он думал, была виновницей его венерических проблем, причиной мятежа его жены, ведь это был её джентльменский клуб.

Маурицио замахнулся, но Сара схватила со стола одну из тяжелых пепельниц:

— Я размозжу тебе башку без всякого сожаления, даже несмотря на то, что ты кузен моего мужа! Какой-то там в заднице пятый мосол. Рудимент. Подумай хорошенько, прежде чем угрожать мне, потому что сейчас меня не запугать! Я тебе не девочка…

Маурицио якобы спохватился:

— Тебе не привыкать раскраивать головы, Сара Чангретта! Все в Италии знают, что ты намерено убила свою сестру!

Сара, казалось, намертво закостенела в эту секунду. От сказанного в её адрес глаза моментально наполнились массивными пленками из слёз, а лицо приобрело мучительный вид, словно кто-то ковырнул плохо зашившую рану. С немыслимым трудом Сара громко рассмеялась, и этот смех был ледяным, заставившим Дзаннети окончательно потерять голову. Девушка стихла, также внезапно, как и начала смеяться, и перевела велящий взгляд на лицо помощника, чтобы он убрал этого мужчину с глаз её долой.

Серафино навалился на Маурицио раньше, чем тот успел начать борьбу, и заломил ему руки за спину.

Подойдя, в один рывок Сара схватила гостя за волосы и посмотрела ему в лицо, оттянув кожу лба.

— Пошел вон, понял меня? Ты похоже даже не догадываешься, на что я сейчас способна. — Сара перевела взгляд на Серафино и строго распорядилась: — Вышвырни его. Немедля!

Серафино потащил Дзаннети к двери и тот злободневно оглянулся на Сару, попав сказанным в цель. От этой мести ему стало легче. Он попытался поставить на место женское существо, от которого крупно пострадал. Мужчина не смог сплюнуть её внутреную силу и был вынужден сглотнуть.

— Ну-ка, ты, на выход! Нам здесь такие типы не нужны.

Молодой человек вывел притихшего Дзаннети из дома и посадил его в кеб.

— Ты здесь гость нежеланный, — сказал он ему на прощанье. — Если Лука узнает, что ты пытаешься навредить Саре, ты покойник. Несмотря на все твое влияние, на все твои деньги не рекомендую вставать у неё на пути, приятель, а то будешь жалеть об этом до конца своих дней.

Сара схватила сумочку и, взяв в зубы тонкую сигарету, выглянула в окно, осматривая приехавший за ней кеб. Вечер проходил хорошо: она собрала уже более двухсот долларов. Заведение обещало быть доходным. Имелись все шансы накопить на открытие второго такого же, но уже в Лондоне.

Сара чиркнула колесиком зажигалки и, уставившись на календарь, задумалась. Начало июня. Снова лето. Когда густой дым поплыл из сигареты, она почувствовала себя ещё хуже и выскочила на улицу, чтобы убежать от прошлого, от своей памяти.

Летом двадцать четвертого в Лондоне стояла влажная, удушающая жара связанная с беспробудными дождями. В то утро тяжелые, темные тучи рассеялись и выглянуло солнце. Тесные улочки Клеркенуэлла плавились под палящим зноем, подымая в воздух горячий пар от разогретого щебня. Становилось всё жарче. На главной улице местные власти распорядились открыть пожарные краны, потому что в домах напор был слабый. Воды катастрофически не хватало.

Сара вернулась в Лондон на два дня, а задержалась на неделю. Помимо прочего, она сдавала переводные экзамены, искала своё место под солнцем. К её великому счастью Сару приняли в Неаполитанский университет имени Фридриха II и, на первый взгляд, с минимальными шансами на успех. Лука подсобил ректору с принятием правильного решения.