You love me anyway (SORORATE) (СИ)

— Пап, а правда что летом мы в Лондон поедем? — с любопытством спросил Дариен.

Лука, подтверждая, кивнул: — Правда, — и близнецы запрыгали на радостях.

— На большом круизном лайнере? — допрашивали они отца.

Лука согласно подмигнул, снимая с плеч рубашку, швыряя её в плетеную бельевую корзину.

— Всё так… — тянул Лука, жестикулируя правой рукой, — И не поедете, а поплывете по широким волнам. Приплывете вы с мамой только после меня, и телеграммы, — закончил он разъяснение, проходя в спальню, смежную с ванной комнатой.

Близнецы внимательно выслушали отца и поочерёдно выплюнули в раковину мятную смесь.

Лука опустился на одну из детских кроватей и вздохнул, прикрыв глаза тыльной стороной ладоней. До отплытия оставалось десять часов, а Сара ещё не вернулась, чтобы попрощаться с ним.

Через пару дней он будет в Лондоне и, разорвав на куски банду Шелби, наконец, сможет спокойно вздохнуть и привезти семью, да продолжить вести бизнес без в край обнаглевших цыган.

Близнецы, соревнуясь, вылетели из уборной уже в одинаковых пижамах, запрыгивая на отца. Лука был настолько загружен своими переживаниями, что не сразу заметил скачущих на нем сорванцов. У него было плохое предчувствие, но Лука отмел меланхолию, поднимая глаза на мальчиков.

— П-а-а-а-п, — канючили они поочерёдно, — А п-а-а-а-п…

— Смотри, что я сегодня нарисовал! — Дариен первым протянул отцу альбом для рисования, демонстрируя самолет.

— А зачем тебе эти татуировки, пап? — спросил Эдриен, обводя линии подкожных чернил, что также имели место на шее и груди, — Что они значат, я забыл?

Дариен впихивал отцу альбом, а Эдриен допрашивал отца, слушая в сотый раз явление нательных рисунков, перебиваемых похвалой в адрес брата.

— Какие-то крылья у этих красавцев широкие. — Лука с изучающим видом крутил поочерёдно то в одной, то в другой руке детское творчество, вынося вердикт, повергший войну.

Мальчики стали яростно спорить, чей самолет получился лучше. Лука краем уха слушал их спор, рассматривал рисунки и всё думал о Саре. А дети ластились, как котята, и рычали друг на друга, как два волчонка, обделенные вниманием и Лука поклялся что, разобравшись с делами, будет проводить дома как можно больше дней в компании жены и детей.

***

Закончив танцевальное выступление на сцене небольшого закрытого заведения, который устраивал еженедельный показ первых порнографических картин исключительно для «высшего» общества, сеньора Мария-Тереза Паче поклонилась мужской публике, что от всего сердца рукоплескала ей.

Девушка показала себя не менее откровенно, чем дамы с кинопленки. Крупный мужчина, сидящий перед самим возвышением, достал кошелек и бросил на сцену ворох купюр. Остальные, не желая отставать от него, сделали то же самое.

Мария-Тереза спустилась по маленьким ступеням, выставив правую руку для равновесия, как чья-то пухлая ладонь легла на ее руку. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Маурицио Дзанетти — местным бандитом и её постоянным клиентом.

— Здравствуй, красавица.

Девушка выдернула руку и сказала: — Здравствуйте, сеньор Дзанетти.

Спустившись, она прошла через холл и скрылась в боковой комнатке. Там. стянув перчатки, она устало опустила их на стол и рухнула в кресло. Вдруг дверь открылась, и Маурицио Дзаннети просунул голову в комнату. Его тонкие усы над верхней губой вызывали у неё отвращение.

Мария-Тереза попятилась.

— Откуда ты знаешь мое имя, дорогая? — вкрадчиво спросил Дзаннети.

— Вы трахаете меня по сорок минут без перерыва, — не задумываясь ответила она. — Не каждый день мне попадаются такие рекордсмены.

Дзаннети мгновенно протрезвел, когда до него дошел смысл её слов.

— Ты заразила меня триппером? Ты, блядина? — Его голос был полон раздражения.

Едва она открыла рот, чтобы ответить ему, как он схватил ее за руку:

— Где твоя хозяйка? Она здесь? Отвечай мне, грязная блядь, где эта стерва, что подсунула мне подгнивший товар?

Мария-Тереза высвободилась и потерла руку.

— Еще тронете меня хоть раз, сеньор…

В комнату вошел Серафино Стефани, темнокожий, достаточно крепкий юноша, услышав чужой голос за дверью гримерки.

— Думаю, вам лучше оставить эту молодую леди в покое, сеньор. Пойдемте со мной.

Он решительно взял Дзаннети за локоть, не дождавшись его согласия, и вывел из комнаты. Мария-Тереза провожала их взглядом, закусив губу. Как он попал сюда? Сеньора Чангретта уж точно не приглашала его.

Она еще раз потерла руку в том месте, где мужчина прикасался к ней и задумчиво отпила вина.

А на Маурицио Дзаннети вновь навалилось опьянение. Он почувствовал безразличие ко всему окружающему. Здешние женщины были недостаточно хороши для него.

Между тем Серафино протащил его по коридору и втолкнул в кабинет Сары Чангретты. Впервые за долгие две недели они встретились лицом к лицу.

Сара приветственно поднялась, и они уставились друг на друга. Ей казалось, будто Маурицио начинает расти прямо на её глазах. Он стоял, возвышаясь над ней, и пристально смотрел в её голубые глаза.

— Английская потаскуха заправляет грязными шлюхами, да?