You raped my heart (СИ)

А Кристина все смотрит на Эрика и понять не может, зачем он вызвался. В самоотверженность Юрая и Зика она верит. Характеры такие, преданность делу высока. Эрик же никогда и ничего не делает просто так. Кристина слишком хорошо его изучила и… Мысль обрывается. Девушка чуть рот не открывает, осознавая, что действительно кое-что стала понимать. Лютый, страшный, злой, дикий, но она видит причину за всем этим. Эрику, конечно, не понравится, что она зрит в нем человека. Эрика это бросит в ярость. А она… Она сама не понимает, почему все стало так. Лишь шею жжет, и женские пальцы поправляют легкий шарф, скрывающий синяки. Но жжет не от грубых рук, душивших ее. Жжет от тех меток, что на ней оставили губы Эрика.

— Всем спасибо, — голос Эвелин Джонсон выводит из забытья. — Все свободны, кроме, само собой, нашей ударной группы. Я расскажу вам план.

Трис выскакивает в коридор быстро. Такое волнение искажает черты ее лица. Конечно, девушка пошла искать Тобиаса. Кристина даже улыбается. Иногда она смотрит на Приор и Итона, наблюдает за ними, за легкими, невесомыми движениями, невидимыми полуулыбками, тихим шепотом. Они ей кажутся такими литыми, спаянными друг с другом, такими верными и отлаженными. Кристине не чужда романтика, но особо романтичной она себя никогда не считала. Увлекающейся, интересующейся парнями, да. И когда она смотрит на свою лучшую подругу и ее молодого человека, то думает о том, что совершеннее них не будет ничего. Простые человеческие желания, естественные стремления и мечты. Она почти завидует. И почему-то вспоминает об Эрике.

Эрик.

В этом человеке сосредоточено все то, что она так ненавидит и так желает. Оксюморон, ее личный камень преткновения. Она определенно сумасшедшая девчонка. Какая-то неправильная и неверная. Может, он просто ее испортил. Но ее тянет к нему. Она уже перестала отрицать и лгать самой себе. Ей хочется, чтобы он снова ее поцеловал, прикоснулся к ее телу, проделал все то, что делал с Тори, в тот самый раз, когда она видела. Эти мысли и желания уже практически перестали пугать и уж совершенно точно удивлять. Ее тянет к нему. И с этим ничего не попишешь.

Но девушка отлично понимает, что Эрик за человек. Какой он лютый и страшный. В ней до сих пор горит обида на его слова. На это самодовольство, звучащее в интонации, на этот невообразимый самоуверенный тон. Словно он знает, что все здесь — его вотчина. Ее аж передергивает. Неправильный человек. И она совсем не знает, как избавиться от этого затравленного под ее кожу чувства, от этой острой нужды. Позволить ему себя трахнуть? Она же не шлюха. Совсем. Да и к чему лукавить? Он трогает в ней много больше, чем просто плоть. Он — это где-то глубоко, под самым горлом. И так просто не избавиться, не стереть простым ластиком. Кристине хочется опустить голову вниз и заскулить. Она устала. Она так устала. Спасибо, что хоть он ее игнорирует. Так проще жить и думать. Хотя девушка уверена, что затишье лишь временное, потом судьба, провидение или рок снова столкнут их. И тогда… Тогда она может сдаться.

— Эй, Кристина!

Она так уходит в свои мысли, что не сразу замечает, как ее окликает знакомый голос. Девушка разворачивается на месте и с удивлением обнаруживает позади себя Тори Ву.

— Тори?

— Я, я, — кивает та. — Пойдем на улицу. У меня есть к тебе разговор. И я хочу покурить. – И, не дожидаясь ответа, Ву направляется к лестнице, ведущей на нижний этаж.

Кристина пялится ей в след, но потом все же решает последовать за женщиной. На нижних этажах все еще свалены грудами камни и зияют дыры в стенах, но здание определенно приобретает жилой вид, почти привычный. Каменная крошка хрустит под ногами, и девушка старается ступать на чистую поверхность. Тори идет, сунув руки в карманы, ловко петляет меж гряд камней, и ее длинные иссиня-черные волосы подпрыгивают при каждом шаге.

Ву красивая. Необычной экзотической красотой. Этот миндалевидный разрез глаз, это изящество рук, эта стройная фигура. Странно, что она позволяет Эрику так пользоваться собой. А может между ними и нечто большее. При этих мыслях в груди колет, и Кристина морщится. Не та реакция. Совсем.

Они выходят на воздух, и Тори тут же поворачивает налево. Она прислоняется спиной к стене, достает сигарету, прикуривает, а потом выпускает дым и смотрит в небо, уже подергивающееся цветом сумерек.

— Хочешь? — и протягивает тонкую белую палочку с карминовым огоньком на кончике. Кристина лишь мотает головой. — Ну как хочешь, — и снова затяжка. — Меня Эрик приучил курить. Дурно это.

Девушка молчит, выжидает, но Ву лишь смолит и ничего не говорит.

— Зачем ты меня позвала?

Чуть жует фильтр зубами, трется лопатками о стену, а потом переводит взгляд на Кристину, рассматривает ее несколько ленно и снова обращает глаза к небу, где начинают прорезаться тонкие, практически бесцветные очертания звезд.

— Я хотела с тобой поговорить.

— О чем?

— Об Эрике.

Кристина хмурится и чуть распахивает глаза. Ясности для нее нет.