You raped my heart (СИ)

— Да, да, о нем. Просто понимаешь, — Тори пытается удобнее прислониться к шершавой стене, переступает с ноги на ногу, — он мне не чужой. И я вижу, что происходит.

— Что? — да с такой тупой интонацией, как сущая идиотка.

— Ты ему небезразлична. Он тебе небезразличен.

— С чего ты взяла?

Тори ухмыляется, смотрит на девушку, и взгляд ее стелет бесенячим огоньком.

— У меня есть глаза, Кристина, — снова затяжка, а потом добавляет: — он перестал со мной спать. Вообще.

— Правда? — слово слетает с губ быстрее, чем девушка понимает. Она прикусывает себе язык, да поздно уже. Сказанного не воротишь.

— Ну я же говорю, — усмехается Ву. — Так вот, Кристина, он не такой отвратительный, как все думают. Я его знаю. Не так, чтобы шибко хорошо, но знаю. Хорошо его всегда знал лишь Макс. Но что Макс? Макс сейчас по другую сторону. Ему нужен кто-то, — она поднимает на девушку глаза, — кто-то важный. Действительно нужен, пусть он сам так не считает. Я думаю, что ему нужна ты.

Кристина открывает рот, желая возразить, но Тори не дает ей сказать.

— Я не навязываю. Лишь советую. Подумай об этом.

Женщина тушит сигарету пальцами, кидает бычок под ноги и давит его носком ботинка.

— Зачем ты мне все это говоришь?

Тори Ву жмет плечами. Кристина стоит и позволяет ветру пускать мурашки по ее коже. Она смущена, запутана, ошарашена и удивлена. Тори повела себя так неожиданно, почти непредсказуемо. Должна ведь быть ревность, должна расти и множиться ненависть, но вместо этого они делятся секретами, приоткрывают завесы душ друг друга. Кристине все еще не верится в происходящее.

— Я за него переживаю.

— Я не о том, — Кристина заправляет короткую прядь волос за ухо и кидает взгляд в сторону, — мы ведь как бы… — она запинается, думая, стоит ли это говорить, — мы ведь соперницы.

Тори молчит, просто смотрит, а потом начинает смеяться. Красиво, чисто. Плечи ее вздрагивают, глаза улыбаются, а ветер ерошит длинные волосы, взметая их вверх. Ву лишь чуть качает головой и все не может прекратить смеяться

— Нет, Кристина, мы — не соперницы. И никогда ими не были. Эрик мне друг. Просто с друзьями иногда спят. К тому же, — она выдерживает загадочную паузу, — у меня есть мужчина, который мне нравится. — И снова улыбается, а потом уходит, оставляя Кристину в полной растерянности.

Девушка стоит и смотрит на закрывшуюся за Ву дверь. Ей странно и непонятно от этого разговора. И она не знает, что думать. Может, стоит дать Эрику шанс? Она сама уже поняла, что он не такой монстр, каким желает казаться. В нем есть боль, есть ярость и гнев, но все это не приходит просто так. С этим не рождаются. Это взращивают с течением жизни, приносят как гниль, отравляют. Эрик опасен. И она это знает. Но Ву волнуется о нем. Кристина моргает. Ей кажется диким, что о нем вообще можно волноваться. Но Тори действительно желает ему лишь добра. И это добро она видит в ней, в Кристине. А ей почему-то не страшно. Нет. Снова тянет, ударяет под ребра. И девушка разворачивается на пятках.

Наверное, идти к нему сейчас глупо. Это порыв. Это эмоции. Это Тори Ву. Но, тем не менее, Кристина взбегает по ступеням, проносится мимо комнат и снова выше, огибая угол и останавливаясь перед знакомой дверью. Она даже не стучит. Просто дергает на себя. И совершенно не знает, что сейчас скажет, как будет защищаться от его колких слов и язвительных оскорблений, от холодного взгляда, как будет не вспоминать о том, что несколько дней назад сидела на этой кровати и млела от его ласк. Да, она совершает дурость. Но дверь скрипит, распахивается, и глазам девушки предстает совершенно пустая комната.

На кровати свалены несколько футболок, в углу гудит старенький компьютер. В тот раз она не заметила машину, зато сейчас слышит, с каким тарахтением работает системный блок. На мониторе пыль — покрывает все толстое стекло. Комната выглядит так, словно из нее только что вышли и вот-вот вернутся.

Кристина решает подождать Эрика. Она садится на край кровати и почему-то возвращает взгляд к компьютеру. Машина противно крякает. Слишком старая. Девушка не видит монитора, ей хватает зычного гудения. А потом что-то происходит. Какой-то щелчок, шум в колонках, и голос. Знакомый голос.

— Эрик! Эрик! Это правда? Они собираются убить Джанин?

Кристина так и открывает рот. Она узнает интонации, которые так часто звучали в голосе Макса. И осознание обрушивается на нее с оглушающей силой.

========== Глава 30 ==========