You raped my heart (СИ)

У Трис выбиваются светлые пряди из высокого хвоста. На щеке алеет полоска царапины, ногти обломаны, губы искусаны, одежда примята, а кое-где даже застывает грязь. Приор выглядит как солдат войны. Только оружия в руках не хватает. Тяжелого, большого, смертоносного. Кристина кривит губы. Нет больше тех двух девочек, что впервые столкнулись взглядами в поезде, везшим их в самое сердце фракции Бесстрашие. Нет больше той девочки в сером с пучком волос на голове и в растянутой одежде не по фигуре, приятной, слегка застенчивой. Нет больше той девочки в черно-белом с улыбкой на устах и правдой на языке. Трис умеет причинять боль ближнему своему. Кристина так много лжет. Поменялось все.

И самое ужасное, наверное, заключается в том, что Кристина больше не чувствует в Приор свою истинную подругу. Так, разговоры, какая-то информация, гуляющая по штабу, и больше ничего. Стоит задуматься, почему Тори Ву знает о ее связи с Эриком, а лучшая подруга – нет. Кристина думает, что Приор не поймет. Осудит. Доложит. Сдаст. Трис слишком правильная. У нее мир черный и белый, у Кристины он стал цветастым. И больше всего в нем красного, такого ярко-алого, что ей больно режет глаза.

— У вас с Юраем все хорошо? Вы не общаетесь.

Ну вот. Забота, сочувствие, нормальные мысли. Кристина морщится, закусывает губу. Ей больно думать о Педраде, о том, в какое положение он ее поставил. Она понимает его. Отлично понимает. Но не может не злиться. Потому что это неприятно, потому что самой приходится собирать себя по осколкам. Уткнувшись в его грудь носом это было бы проще. Хотя бы взяв за руку. Девушка знает, что отвратительна. Пользует. Но это не так. Эрик превратил ее в мертвое тело, выжег всю душу, оставил лишь пепелище и тлен. Она ненавидит этого человека, готова все еще давиться слезами. Он изничтожил все. Она никогда, никогда больше ни словом, ни делом не поможет ему. Ничего не сделает для него и ради него. Потому что было слишком жестоко, слишком нечеловечески больно. За это надо отвечать. Кристина знает, что Юрай — это не проходной вариант за неимением лучшего. Она была глупой, просто тупой. Правильно Эрик ее называл. Теперь она поумнела. Юрай — это тот, кого она желает всем сердцем. И Кристина понятия не имеет, что ей нужно сделать, чтобы вернуть его. Но она постарается. Девушка знает, что призрачный шанс еще не потерян. И в душе слабо тлеет надежда.

— Что было между тобой и Питером?

А вот так. Вопросом на вопрос. У Приор аж рот открывается, растягивается овалом, вытягивает все ее миловидное лицо. Подруга моргает, несколько тупо и явно бесцельно, а потом захлопывает рот. Она облизывает губы, смотрит куда-то в сторону. Кристина замечает, как скукоживаются ее плечи, как белые фаланги впиваются в дерево скамьи, как вся Трис напрягается, словно ожидает какого-то ярого удара. Было что-то. Теперь Кристина не сомневается.

— С чего ты взяла?

И голос меняется. Чуть тоньше, чуть выше на пару октав, словно прерывистее. Приор явно нервничает. Кристина не собирается давить. Она, скорее, спросила просто так, от нечего делать, от того, что ей паршиво, и хочется, чтобы и кому-то другому было не лучше. Такому отвратному эгоизму она научилась у Эрика. Не ее это. Девушка вдруг встряхивается. Как она себя ведет? Что смеет спрашивать? Зачем умышленно причиняет кому-то другому боль? Да она права на это не имеет. Ведь еще чуть-чуть и станет такой, как Эрик. Такой же отвратительной, ядовитой, циничной и невозможной.

— Ладно, прости, — как можно небрежнее бросает Кристина, — я не должна такое спрашивать.

— Нет, постой, — брюнетка удивляется, даже не сдерживает брови, ползущие вверх, поворачивает голову и так внимательно смотрит на Трис. — Это заметно столь сильно?

— Мне заметно, — жмет плечами подруга.

— Просто, — Приор елозит на скамье, чуть задирает голову вверх, вытягивая шею, смотря куда-то на дальнюю точку серой стены, только не на Кристину. Не хочет. Боязно. — Я не понимаю. Я знаю, что что-то было, чувствовала это. Но я все равно не понимаю, как такое возможно. Он ни во что меня не ставил, осыпал матами, причинял боль, даже убить пытался, а я… — И Трис качает головой. — Это как-то странно и ненормально, даже дико. И… — Приор запинается, молчит, жмет плечами.

Кристина с облегчением обнаруживает, что ее подруга все еще доверяет ей. И это ощутимое облегчение пугает ее. Трис важна ей. И девушка не хочет об этом забывать.

— Так бывает, — бросает Кристина и встречает удивленный взгляд Приор. — Я просто знаю, — улыбается она, и впервые за долгое время ее губ касается та самая знакомая теплая улыбка.