You raped my heart (СИ)

Взгляд у нее на мгновение проясняется, все тело схватывает судорожный спазм. Она вздрагивает так сильно, что отдача приходится в мужские ладони. Эрик вдруг застывает на мгновение. Фрэнк ломал Алису страшно и люто, приучил его самого не уважать женщин, считать их за мусор и хлам. И мнение он свое не меняет, но смотреть на ее страдание ему почти неприятно. Ее слишком колотит и трясет.

— Там… — выдавливает Кристина. — В теле… В нем…

Эрик лишь качает головой.

— Зря ты перешла в Бесстрашие.

Когда он встает, на щеках Кристины остается след его ладоней. Теплых, слегка шершавых, с мозолями от постоянного обращения с оружием, с легкими шрамами, полученными во время боевых операций или тренировок. Девушка прижимает руки к лицу, сохраняет внезапно подаренное тепло. Глупо все это так. А она устала. Невыразимо, невыносимо устала. И мир ее ярко-красный.

Эрик же светит фонарем на труп, видит две вколотые в него шариковые ручки. Одна в глазу, другая — в шее. Во девка дает. Он достает тряпку из кармана штанов, аккуратно вытирает каждую из ручек, убирая следы пальцев Кристины.

— Что ты еще трогала? — спрашивает, вставая на ноги и разворачиваясь. — Говори. И живо.

Кристина молчит, сопит через нос, открывает рот, шумно дышит. У девчонки шок. Все никак не пройдет.

— Послушай меня внимательно. Если мы не уберемся отсюда через три минуты, то тебя найдут. Как думаешь, что с тобой сотворит эта сука из Эрудиции? — Кристина поднимает на него глаза. Огромные, слишком огромные на бледном, заплаканном лице. — Говори. Все, что трогала здесь.

— Стол, — набирает в грудь воздуха. — У тебя за спиной. Бумаги. Выдвижные ящики. Фонарик.

Эрик молчит, сметая следы девичьих пальцев с каждого предмета. Он не удивлен, что она все это прочитала и просмотрела. Наоборот, было бы странно, забрести в эту лабораторию и не сделать ничего из этого. Тут же просто кладезь информации. Мужчина как-то отстраненно подмечает, что ему плевать на то, что видела девчонка. Просто плевать. По хуй. Это ведь дела Мэттьюс. Не его.

У них остается всего минута, когда Эрик аккуратно обходит лужу крови, попутно засовывая в карман штанов тряпку, равняется с Кристиной, наклоняется и подхватывает ее на руки. Легко и невесомо, словно девушка ничего не весит. Кристина лишь пискает, прижимает к себе локти, напрягается. Эрик усмехается. Он уже таскал эту дуру на руках. Было как-то дело. Вела она себя также, будто он съест ее прямо здесь и сейчас, еще и кости обглодает. Эрик думает, что она до самого последнего лестничного пролета так и будет держать руки в кулаках да не расцеплять зубы. Но Кристина почему-то роняет голову на его плечо. Он краем глаза замечает, что его кожанка пачкается кровью и слезами. Ну сколько можно ныть, мать вашу? Ну убила. Ну к черту. Подох этот ублюдок. Баста. Эрик злится, пинает ногой дверь собственной квартиры, захлопывает ее с не меньшим грохотом. Мужчина оставляет Кристину в ее почти домашней камере, на кровати с черным бельем, все еще с подрагивающей нижней губой, но уже без истерик в горле и страха в глазах. Фаланги ее впиваются в матрац, и девушка губы облизывает.

— Скорее всего, Мэттьюс устроит обыск. Сиди тихо. Как мышь. Поняла? Эту дверь они в любом случае не обнаружат. Мозгов не хватит.

Он оставляет ее одну, смотрящую в схождение плит на каменном полу, на весь этот странный узор. У Кристины зудит кожа. Особенно горят те места, где ее касался Эрик. Плечо, которым она к нему прижималась, бок, которым она ощущала тепло его мощного, тренированного тела, висок, которым она чувствовала выпирающую кость его твердого плеча даже сквозь плотную ткань кожанки. У Кристины в голове — калейдоскоп образов и картинок, в груди — месиво ощущений. Она разрывается. Ее рвет на части. Прямо здесь. Прямо сейчас. Ей бы встать, пойти в ванную комнату, залезть в алюминиевую ванну и смыть с себя чужую кровь, стереть весь этот запах убийства и разлагающейся плоти, отодрать вместе с кожей, до мяса, до костей. Кристина сжимается на краю кровати и роняет голову на свои колени.

Эрик же за стеной быстро стягивает с себя одежду, пропитанную кровью, ищет зажигалку и поджигает материю прямо тут, в раковине. Ткань сгорает быстро. Он надевает чистые вещи, сует в карман кожанки сигареты и зажигалку, а потом оставляет свою квартиру. Обыск всего здания должен быть быстрым. Ему просто надо присутствовать в кабинете Джанин Мэттьюс, послушать ее истеричные вопли, словить глазами хмурый взгляд Макса, увидеть еще пару-тройку безымянных и совершенно не интересующих его лиц. Сделать вид, что ему все это важно. Лениво развалиться в дорогом кожаном кресле, который стоит в кабинете лидера фракции Эрудиция. И желательно не думать о девчонке.

Кристина.

Мать вашу.

Блять.