За белым кречетом

...Как-то осенью он должен был доставить заболевшего мальчика из отдаленной фактории в поселок. Оттуда по рации вызывали санрейс, но погода стояла холодная, без конца лил дождь, видимость отвратительная, самолету никак нельзя было лететь. Вот и послали его на вездеходе.

Добрался он до фактории, ненка молодая принесла мальчика на руках. Весь он горел, с ним она и в вездеход села. Взялся Саша за рычаги, понимает, что надо бы теперь поосторожнее ехать, но и побыстрее. Где можно жмет, а на увалах притормаживает. Наконец река. Дорогу перегородила. Мутная, за несколько часов от дождя вода в ней поднялась, широкая стала, не узнать. Вездеход съехал с берегового обрыва в реку да, очевидно, при этом черпанул в мотор воды. Посреди реки мотор вдруг заглох, и сколько ни пытался Диппель, завести его так и не удалось.

А вода прибывала. Машину начало заливать, пассажирам пришлось перебраться на крышу. Закутав в телогрейки девушку и ребенка, Саша шагнул в ледяную воду — пошел искать брод. На ощупь выискивал мель, где смогла бы пройти девушка. Ненцы плавать не умеют, и в старину тонущему, оказавшемуся в воде, никто не помогал. Таков был неписаный закон, родившийся, видимо, из тех соображений, чтобы не погибали вместе с тонущим другие не умеющие плавать люди.

Но у самого берега, куда только Саша не ступал, оказывались глубокие ямы. Несмотря на свой высокий рост, он то и дело проваливался с головой. Однако на руках он мог бы пронести и девушку и мальчика. Весь вымокший, вернулся к вездеходу. «Давайте вас на руках перенесу»,— сказал девушке. Но та, перепугавшись, твердила: «Нет-нет»,— прижимая к себе брата.

Не зная, что делать, он вдруг припомнил, что километрах в двадцати от места их аварии он видел лодку у чума одного старика-охотника, и решил бежать за ней.

— Ждите,— наказал он девушке,— я пригоню лодку, сами выбраться не пытайтесь.

Та испуганно кивнула, ничего в ответ не сказав. Была опасность, что вода в реке еще поднимется, уж очень силен был дождь. Поэтому Диппель бежал не останавливаясь. Дождь усилился, началась гроза — явление для этих мест совсем уж необычное. Однажды он чуть не ослеп от ударившей совсем рядом молнии. «Только бы лодка была цела,— думал он на бегу.— Не унесло бы ее в шторм». Как же обрадовался Саша, когда издалека увидел лодку, стоявшую у чума. Не мешкая ни минуты, они со стариком-охотником отправились на лодке к вездеходу. Сняли пассажиров и тут же двинулись к фактории. Оттуда передали по рации о случившейся беде, и тогда, несмотря на непогоду, вылетел санрейсом вертолет, должно быть, с самыми опытными пилотами. Он и доставил мальчонку в больницу. Сам же Саша на неделю слег — купание в ледяной воде не прошло ему даром. И только потом он узнал фамилию и имя девушки...

Я пообещал непременно зайти к этой девушке, рассказать о встрече с ним, и подивился, сколь нелегка, оказывается, профессия у тундрового вездеходчика. «Да, бывает»,— почесав в затылке, смутился Саша. И мы ненадолго замолчали, глядя вдаль и думая каждый о своем. Вдруг в наступившей тишине мы услышали какой-то хищный шепот: «Не доставай, говорю тебе, у нас и так его мало!» Чуть наклонившись с крыши, мы увидели Таню, пытавшуюся вытащить из рюкзака бутылку спирта, чтобы ее подать к столу и хоть чем-то отблагодарить по русскому обычаю водителя. Но Серега, как самый последний скупердяй, жадно вцепившись в бутылку, норовил ее затолкать обратно в рюкзак. В этот миг я готов был сквозь землю провалиться от стыда за своих товарищей. Но Саша расхохотался: «Да не пью я совсем, не нужно мне ничего»,— сказал он, спрыгнул с крыши и полез в вездеход. Напрасно пытался я его уговорить остаться да попить с нами чайку. «Мне еще к старичку-охотнику заехать надо,— припомнил он.— У него и попью». А я это понял так, что со старичком этим ему будет попить чайку приятнее.

Шесть дней, шесть ясных солнечных дней протомил меня Серега на этой стоянке. Я уж не рад был, что Диппель подвез нас к этому балку. Спать в нем было тепло да и жить удобно. Просторно, имелась печка, светлое окно. «Куда торопиться,— потягиваясь, ухмылялся Серега, уставив на меня свои голубые навыкате глаза,— на маршрут нам дан месяц. Вот за месяц и управимся. А в палатке, я вас уверяю, да при снеге еще наживемся, успеете».

Натянув болотные сапоги, опоясавшись патронташем, закинув за плечи двустволку, он уходил бродить по окрестностям и к вечеру возвращался с несколькими куличками, ржанками и с удивлением жаловался: «Куда все пропало? Ну нет птиц. А ведь в прошлый раз мы сто восемьдесят штук на этом маршруте забили». Согласиться же с тем, что птиц нет как раз потому, что прошлым летом их здесь нещадно стреляли, он категорически отказывался. «Нет, это причиной быть не может»,— стоял он на своем.

Скудость питания начала сказываться уже в эти первые дни. Я предложил, намекнув на спиннинг, отсутствие дичи восполнить рыбой. «Вода мутная, щука брать не будет»,— забросив раза два леску, решил Сергей, ставя спиннинг на место.