За белым кречетом

Юрию предлагалось забрать из найденных им гнезд по два птенца кречетов, а за это ему обещали: во-первых, оплатить командировку как сотруднику института; во-вторых, при удаче отряда ястребятников двух белых птенцов тетеревятника в собственное его распоряжение. О таком варианте Юрий, конечно, и мечтать не мог. Он сразу же согласился. Теперь же он стал участником экспедиции института и вроде как потерял право меня приглашать. А Владимир Евгеньевич был против того, чтобы я принимал участие в этой экспедиции.

Поведение Флинта мне показалось не столько странным, сколько подозрительным. Я понял, что он хочет отмежеваться от меня не как от личности, способной причинить какой-то вред птицам, ибо я из гнезд птиц не собирался брать. А скорее всего, мне казалось, здесь замышляется какая-то акция, о которой, как хотелось бы Флинту, не должен знать представитель журналистской профессии. Тут уж я решил никак не отступать.

Время шло, близилось лето, Носков продолжал вести переписку то с Флинтом, то с орнитологом, который должен был искать гнезда белых ястребов, мне же сообщал, не без огорчения, что ему до сих пор ничего не понятно.

«Но ведь и ты не ради себя стараешься,— развивал он мысль в следующем письме.— Посмотрев твою передачу по телевидению, кто-то уже не станет палить из ружья в кречета, не прибьет случайно залетевшего в курятник ястреба. Сам же Флинт выразил как-то мысль, что всем любящим животных пора объединиться. Это здорово, когда пропагандой охраны природы, помимо штатных биологов, занимаются еще и люди, подобные тебе. Нет, ты должен увидеть белых соколов. И я обещаю тебе, ты их увидишь и заснимешь. Сделаем так, как если бы ты на Камчатку прилетел сам по себе».

Вся экспедиция вначале должна была собраться в Тиличиках. Затем один отряд, в задачу которого входило отыскание гнезд белых тетеревятников и последующее взятие птенцов, отправлялся на западный берег Камчатки в район реки Пенжины. Носков же с орнитологом Гражданкиным должен был следовать на полуостров Ровен за птенцами кречетов. «Саша хороший парень,— писал Юрий в последнем письме,— с ним мы немало походили по горам Алтая. Я поговорю с ним и дам тебе телеграмму». Меня он настраивал быть готовым вылететь на Камчатку в двадцатых числах июня.

Близился назначенный срок, а телеграмма все не приходила. Я решил, что полечу все равно, попытаюсь сам отыскать кречетов, когда позвонил мне незнакомый человек, представившись охотником с Камчатки. Он встретился в Тиличиках с Носковым, имел с ним беседу, и тот советует мне немедленно вылетать. Охотник уверял, что белых соколов он не раз видел в горах, и если я имею возможность потратить на поиски дней двадцать, удача мне обеспечена. Носков сообщил ему, что будет поджидать меня на полуострове Говен на седьмой базе...

В ГОРАХ ПОЛУОСТРОВА ГОВЕНА

И вот я на севере Камчатки, на катере госпромхоза, прибывшем забирать рыбу у рыбаков, добрался до седьмой базы.

Среди встречающих сразу замечаю знакомую фигуру. В подвернутых болотных сапогах, коричневом плащишке «болонья» и белом картузе сокольник выделялся среди одетых по-рабочему в желтых комбинезонах рыбаков. Он похудел, и вид его показался мне несколько озабоченным. Увидев меня, он застыл от удивления, потом улыбнулся и молвил: «Приехал! Я уже и не ожидал».

— Плохи дела,— покачал головой Носков, отведя меня в сторону.— Боюсь, что напрасно вызвал тебя. Зима здесь выдалась необычная, снег в горах лежит до сих пор. Старожилы такого не упомнят. В тундре нет ни сусликов, ни куропаток.

Он уже успел побывать в тундре, поговорить с местными охотниками. Они рассказали, что зимой случались небывалые оттепели, а затем ударяли крепкие морозы, начиналась гололедица. По-видимому, из-за этого и сократилась численность куропаток, основной пищи кречетов. Директор госпромхоза Олюторский рассказал ему, что в обычный год охотники-промысловики сдавали до десяти — пятнадцати тысяч куропаток. А в этом году не было сдано и трехсот штук. И хотя за кречетами подобного не наблюдалось, Юрий считал, что благородные соколы, как и многие хищные птицы, в этой ситуации могут и не отложить яиц.

Должно быть, я скис в лице. Да и как тут было не скиснуть. После стольких злоключений оказаться у порога своей мечты и вдруг узнать, что подножку тебе ставят не только отдельные личности, но и сама матушка-природа!