За черным окном – море тюльпанов

Заиграл духовой оркестр, и мужчины, подхватив своих партнерш, пошли танцевать. Я от нечего делать стал рассматривать кружащиеся пары. Многие были из нашего «Гнезда», но большинство – лица, совсем незнакомые. Поскольку к вечеру похолодало, а зал не отапливался, некоторые были одеты в плащи и осенние пальто.

Поодаль у резной колонны стояла невысокая светловолосая девушка с непокрытой головой, в белом плаще. Круглолицая, чуть скуластенькая – видать, не обошлось в родове без татарина. Что-то показалось мне необычным и неуловимо близким в незнакомке: то ли поворот головы, то ли изгиб руки, лежащей на колонне, то ли то, как она поправляла рукой прическу, – что-то похожее когда-то где-то я уже видел.

Закончился танец, и к светловолосой девушке подошла женщина, может быть, подруга, с несколько избыточной косметической раскраской, ведомая под руку пожилым мужчиной со шкиперской бородкой. Незнакомка улыбнулась женщине, и лицо ее осветилось радостью. И опять мелькнуло что-то трогательно близкое.

«Ну, все, – сказал я себе. – Все… давай!..»

А что «все», что «давай», и сам не знал. Но в следующее мгновение, когда дружно запели трубы оркестра, я уже стоял перед девушкой и протягивал ей руку со словами: «Можно вас пригласить?»

Она пошла так, будто давно меня поджидала. Ее искрящиеся серые глаза, пухлые губы, ямочки на щеках – все вместе вспыхнуло и открылось такой близостью, что я грешным делом подумал: может быть, она – моя старая, почему-то забытая знакомая? Но неужто возможно, чтоб я тупо забыл такую девушку? А может, она приходится родней моей жены? Какой-нибудь дальней, очень дальней? Родни у Любы, правда, немного… Однако тут же понял, что это абсурд: какая родня за семь тысяч километров от дома?

Ноги сами по себе выделывали что-то танцевальное, появилась легкость. И небывалая смелость. Я глянул в ее мерцающие зрачки, и она не отвела глаз, а с интересом стала разглядывать меня.

– Мне показалось, что мы с вами где-то уже встречались, – банально начал я.

– Мне тоже так показалось, – ответила она на полном серьезе. – Но это вряд ли возможно. Я приехала с Севера.

– А я из Сибири.

– Ну-у, совсем не близко.

– Правда, родом я из Молдавии.

– А я – из-под Горького

– Странно, у меня возникло твердое ощущение, что я вас знаю, и знаю давно.

– Наверно, это чисто психологическое ощущение, потому что я домоседка, и, кроме Горького, Москвы, военного городка под Мурманском и Крыма, нигде не бывала.

– Если это психологическое явление, то оно должно называться родством душ.

– Ой, не спешите с такими выводами.

Звали ее Валя. Жила она в Мурманске и работала продавцом – имея высшее педагогическое образование – в военторге, по месту службы мужа: «Другой работы женщине там не найти». Полгода назад с мужем развелась. Теперь они с сыном – ему шесть лет – отдыхают в пансионате «Пограничник Севера».

– Где это?

– В Ливадии, примерно в двадцати минутах езды на автобусе отсюда.

Я тоже сказал немного о себе: женат, являюсь отцом троих детей мал мала меньше («Ничего себе!» – заметила моя новая знакомая), работаю в техникуме. «Преподавателем?» – спросила Валя. «Да, – ответил я, – и преподавателем тоже».

Танцевала она легко, хорошо чувствуя руку партнера, а во время быстрых танцев типа краковяка или польки сама нетерпеливо брала меня за бока и начинала кружить. У нее была ладная, крепенькая фигура, чуть полноватая талия и крутые бедра.

Весь вечер я был только с ней. Мне нравилось, как чутко она улавливает музыкальный ритм, как изредка, вроде бы не нарочно, чуть касается меня бедром, как застенчиво улыбается одними губами, как толково и неспешно говорит негромким голосом, как внимательно слушает мои нескладные речи и неотрывно смотрит мне в глаза. Эта игра взглядов, улыбок, легких касаний, каких-то слов продолжалась весь вечер. И я не мог оторваться от нее.

…Танцы кончились. Подошла подруга со шкипером. Я вызвался проводить их, но Валя вежливо сказала: «Нет. Я с друзьями».

Договорились, что встретимся завтра у памятника Чехову.

Чаще всего мы общались с Василием Ивановичем. Манерой общаться и внешним видом он был похож на одного из моих московских начальников – Бабицкого, человека компанейского и иногда, казалось, вроде бы своего в доску: постоянная дружеская улыбка, крепкое рукопожатие, слова поддержки, но… Все в нем было немного избыточно.

– Ну что, юноша… – покровительственно улыбаясь, спрашивал у меня Лабуда после курзала. – Как отношения с женским полом?

– Познакомился с интересной девушкой.

– Я заметил. Ну и?..

– Пока это все, – отвечал я.

– Неплохо для начала. Но надо процесс ускорять.

– Что ты имеешь в виду?

– Имею я в виду то, что времени у тебя в обрез. Курортный сезон проходит быстро. И девочки хотят примерно того же, что и мальчики. Поэтому, следуя совету Мопассана, чем ближе ты будешь к ее телу и ближе к койке, тем больше шансов, что ваши путевки не сгорят.

– Ну почему обязательно ближе к телу? Вон у Геры с Зиной – дружба и всякое такое, а в койку они не спешат.