За черным окном – море тюльпанов

Одним из таких мероприятий, где мы снова встретились с Антой, оказалась свадьба Вити Бизитова и Тони Париловой.

Был декабрьский субботний вечер. Подмораживало изрядно. Пока я дошел до дома Бизитовых, солнце зашло, и сразу потемнело.

Витя жил в родительском доме на одной из крайних улиц поселка. Дом был старый бурундуцкий пятистенок. Снизу доверху все венцы были лиственничные, почерневшие от времени, на вид ветхие, но обладавшие прочностью легированной стали; нижние венцы были в два обхвата. Широкое крыльцо вело в сени, а там один из входов вел в просторную «залу».

Я вошел в «залу», в которой уже собрались гости. Тихо переговариваясь, они сидели по лавкам вдоль бревенчатых стен, на которых висело несколько фотографий, украшенных вышитыми рушниками. Во всю длину комнаты был накрыт стол с яствами. Два гармониста на двухрядках наяривали бодрые мелодии.

Едва я переступил высокий порог, как музыка резко смолкла, разговоры прекратились, и ко мне подошли, скорее подплыли, аки лебедушки, две статные молодицы, разряженные в цветастые сарафаны, с высокими расписными диадемами на головах. Одна из них, с длинной льняной, наверное накладной, косой, в пояс поклонилась мне и молвила:

– Добро пожаловать к нам на веселье.

Я ответил, как полагалось:

– Здравствуйте, люди добрые!

Вторая девушка, обернувшись к народу, громко объявила:

– К нам пожаловал добрый молодец Павел Васильевич, учитель нашей школы.

Прямо как в лучших домах, подумал я.

Гости захлопали, кто-то крикнул: «Знаем, знаем! Просим!», и я, смущаясь, пробрался к лавке.

Потом еще подходили люди, и их привечали так же церемонно.

Молодых не было видно. Ожидание затягивалось. Но вот, наверно, час пробил, появился жених – Витя Бизитов, с завитым пшеничным чубчиком и застывшей толстогубой улыбочкой на обветренном медно-коричневом лице, в новом костюме, при галстуке и белом платочке в кармашке, – а за ним двое леспромхозовских парней с перевязями из красной ленты, слегка уже поддатые, – дружки. Один из них был Женя Рядовенко.

– Здравствуйте, гости дорогие! – весело приветствовал всех жених. – Спасибо вам, что пришли в наш дом.

Гости чинно встали.

– А где наша невеста? – вдруг закричал дружка Рядовенко. – Ау-у-у-у! На ком мы жениться-то будем?..

Второй дружка начал картинно изображать поиск: шарить под столом, под лавками. Заглянул в печку.

– Нету, – кричали дружки. – Нетути невестушки.

– Что же теперь делать? – трагически заламывал руки хохмач Женя. – Придется отменять свадьбу. Может, невеста передумала выходить за тебя, Бизитов?

– Не знаю… – бормотал жених.

– Не знаешь? А кто тебя теперь любить будет? – язвительно стал допытываться дружка. – Кто тебе будет варить борщи? Кто будет бывшему старшине первой статьи (Виктор служил на флоте) готовить макароны по-флотски, а-а-а? А кто будет стирать пропахшие соляркой подштанники передовика лесозаготовок, тракториста Бизитова?

Зрители начали подхихикивать, потихоньку втягиваясь в импровизированную мистерию.

Дальше жених «догадался» постучать в маленькую боковую дверь. И вдруг две нарядных девушки в сарафанах вывели из боковой светелки белоснежную невесту, лицо которой было скрыто за полупрозрачной газовой тканью. Тоня, в жизни худенькая сероглазая девушка с миниатюрными, изящной лепки чертами лица и стеснительной детской улыбкой, в наряде невесты с высокой прической была необыкновенно хороша и выглядела как загадочная царица Савская. Сопровождавшие ее подружки были Нина и Анта.

Сценарий продолжался. Подружки потребовали выкуп за невесту. Начался торг, поиск денег. Жениха заставили выворачивать карманы. Он отдал, что было. Всё выкачали. А девушкам – все мало. И вот уже они сами взялись за дело: перевернули одного из дружек вверх ногами и начали трясти до тех пор, пока из него не вывалился толстый, величиной с небольшую подушку, кошелек, набитый деньгами – купюры, конечно, были нарисованные. Тут же невесте была преподана мораль:

– Не позволяй, чтобы муж утаивал от тебя денежки.

Наконец появились родители: отец и мать жениха и мать невесты, которая приехала из Куйтунского района. Отец держал в руках икону Божьей Матери и Младенца. Жених и невеста встали перед иконой на колени, поклялись в вечной любви и верности друг другу и получили родительское благословение.

– А теперь, гости дорогие, – прозвучал долгожданный призыв, – просим всех за стол.

Дальше был пир, какой обычно бывает на любой русской свадьбе. За исключением, пожалуй, одного обстоятельства: мне, человеку южных кровей, никогда не приходилось выпивать столько водки и самогона за один вечер.

Устроители застолья рассадили гостей по своему произволу, но достаточно рационально: так, чтобы рядом с каждой женщиной был мужчина. Я оказался рядом с Антой. Приборы для пития были расставлены тоже со смыслом: против каждой женщины – стопочка, против каждого мужчины – граненый стакан старого, 250-граммового образца.