За черным окном – море тюльпанов

Постоянный дефицит педагогических кадров в сибирской глубинке по большей части удовлетворялся несколькими вузами и педучилищами, которые были в областном и почти во всех районных центрах. Однако рост новостроек, совхозов и леспромхозов требовал нового притока кадров. В школах постоянно не хватало учителей, особенно предметников. Что было делать? Выкручивались, кто как мог. Чаще всего – просто перераспределяли нагрузку между теми педагогами, кто был в наличии на начало учебного года; и тогда словесник дополнительно брался читать историю, математик – физику, учитель начальных классов – ботанику и зоологию и т. д. А совсем молодые, без пяти минут готовые специалисты, вроде меня, вообще были счастливой находкой. На них можно было навалить все что угодно. Так, на меня, еще не дипломированного историка, навалили, кроме истории, географию, ботанику, зоологию, немецкий язык, физкультуру, пение и рисование в 5–8-х классах. Нагрузка была такая, какую не всякий верблюд в пустыне выдерживает: каждый день с понедельника по субботу – по четыре-шесть уроков, причем, поскольку классов-параллелей не было, каждый урок был единственный и последний. Для того чтобы подготовиться к любому уроку, надо было пару раз проштудировать учебник, методические пособия, написать план урока, план-конспект изложения нового материала, часто еще и карточки-задания и т. п. На все это у меня уходило все вечернее время и часть ночи. Иногда я давал индивидуальные задания детям и проводил письменные, так называемые «развивающие», творческие работы. Их надо было проверить, и для этого тоже требовалось время. Поэтому режим работы и отдыха у меня был жесткий: подъем в 6.30, утренний туалет – удобства на улице, завтрак: чай, эрзац-кофе, хлеб, консервы. С 8.30 до 13–14 часов занятия. Потом обед в школьном буфете (столовой не было): пирожки, ватрушки, котлеты, сосиски. Часов до 16–17 – спортивные мероприятия: игры, бег на лыжах, по погоде. В 18.30–19 часов – ужин дома тем, что Бог пошлет: чай, эрзац-кофе, хлеб, колбаса. До 20 часов – перекур с дремотой. С 20 до часу, двух или трех – подготовка к завтрашним урокам. Чай и кофе при этом потреблялись в больших количествах. Потом – сон и в 6.30 снова подъем. И так изо дня в день.

Такие нагрузки можно выдержать только в очень молодые годы, пожилым они не под силу.

Зимними днями в лес я почти не ходил: морозы стояли невыносимо лютые. Да и одеться было не во что.

Удовольствия – выход на танцы в поселковый клуб, поход в частную баню, если позовут, участие в свадьбах, крестинах и посиделках (зван был часто, участвовал редко) – только по субботним вечерам. Отсыпался по воскресеньям и большим праздникам.

Посреди поселка возвышалась громада клуба, в котором раза два в неделю крутили кино, а по субботам были вечера отдыха с непременной самодеятельностью и танцами под баян или радиолу. На вечерах королем был Женя Рядовенко, местный тракторист и совершенно выдающийся юморист и заводила. Молодежи было много: врач-терапевт Ирина Золотухина, аптекарша Лена Зотова, продавец Нина Фурса, мастер леса Леша Неустроев, девушки из ОРСа – товаровед Оля Стрельцова, бухгалтер Тоня Парилова и экономист Анта Лочмене – девушки и парни из числа приезжих, они были либо моими ровесниками, либо чуть старше. Из «бурундуков» ребят и девчат было побольше, с некоторыми я потом сдружился – Сашей Коростелевым, водителем лесовоза, и Витей Бизитовым, трактористом.

Однажды я был приглашен на день рождения Оли Стрельцовой, где познакомился почти со всеми наиболее интересными персонажами поселка во время небогатого застолья, коллективных песнопений и веселых танцулек. Чаще других моей партнершей оказывалась Анта Лочмене, стройная, русоволосая с длинной косой девушка, с глубоко посаженными голубыми глазами и мягкой улыбкой. Она была из Латвии, это чувствовалось по легкому акценту.

Где-то заполночь вечеринка закончилась, и я, конечно, вызвался проводить Анту. Девушка была не против, но выяснилось, что живет она в одной комнате с Ниной и Тоней, а Тоню провожает Бизитов. Пришлось идти всей гурьбой.

– Павел, а чем ты занимаешься по воскресеньям? – неожиданно спросила Анта.

– Сплю, потом читаю, – чистосердечно ответил я.

– Не хочешь завтра на лыжах прогуляться в лес?

– Извини, не могу. Я еще не привык к здешним морозам и боюсь простыть.

Девушка стала убеждать меня, что завтра ожидается хорошая погода. Но я был непреклонен: нет!

– Жаль, – сказала она. Для нее лыжи был привычным с детства не только спортом, но и способом передвижения.

– А по утрам, перед школой, ты что делаешь?

– Я встаю очень рано.

Оказалось, каждое утро она совершает пробежки из одного конца Брусничного в другой. Но ей на работу – к девяти, а мне к восьми. Опять мы не совпадали.

– Жаль, – на этот раз посетовал я.

В дальнейшем мы не раз встречались с ней и по делам, и на гулянках, и по вниманию ко мне я догадывался, что нравлюсь этой сильной, очень спортивной прибалтийской красавице. Она тоже мне нравилась.