За чертой

Опомнившись, люди приветственно вскидывают руки заходящим на новый круг истребителям, и никто ещё не знает, что спустя всего лишь пару месяцев эти же «сушки» будут пускать в людскую толпу ракеты, и ступени администрации, на которых они машут сейчас российскими флагами, будут залиты кровью.

* * *

На границе ужесточили режим перехода. Теперь всему мужскому населению России от 16 до 60 лет каким-то решением новой украинской власти проход запрещён. Этот запрет действует лишь для законопослушных граждан, кто по старой привычке готов следовать любому, исходящему от неважно каких властей предписанию. Те же, кому по каким-либо причинам обязательно нужно пройти, проходят. Не останавливает даже крик Блажеёнка:

– Стояты! Стриляты буду!..

– Ну-ну, рискни здоровьем – стрельни… – не оборачиваясь, отвечали ему наши парни, продолжая двигаться в нужном направлении.

С моим передвижением пока никаких проблем. С сыном Василием едем через мост на «девятке». Останавливаемся у шлагбаума, и, опережая Блажеёнка, говорю первым:

– Блажеёнок, ты меня хорошо знаешь?.. Так вот, перед нашим проездом шлагбаум должен быть открыт. Задача понятна? Вздумаешь что-то вякнуть – найдут под мостом…

Сейчас я и сам не знаю, смогу ли я при случае пришибить его, но Блажеёнок почему-то верит в такую для себя перспективу. Он ещё не знает, чем закончатся луганские события. Неведенье пугает его.

– Вы, если шо, тут ни ихалы… – просящим голосом говорит он.

– Если что?! – с вызовом переспрашивает Василий.

– Ну… – озадаченно пожимает тот плечами. – З нас же спрашуют… Ось, обицали плитами перекрыты дорогу у шлагбаума. Назад приидите, а проходу нема…

– Значит, через ваш балаган переедем, – кивая на пограничный модуль, обещает Василий.

На въезде в город от станицы Луганской машина ГАИ; трое офицеров патрульной службы, вальяжно привалившись спиной к машине, ждут свою жертву. Луганская милиция деморализована и на службу давно не выходит – это прикомандированные из западных областей Украины. Едва заметив российские номера, старший лейтенант отрывает зад от патрульной машины и, махая своей палочкой и дуя в свисток, бежит нам наперерез. Остановив машину, Василий приоткрывает окно.

– Приказ №… – скороговоркой говорит офицер. – Машины с российскими номерами, незаконно проникшие на территорию Украины, подлежат…

Ещё, быть может, пару дней назад, мы бы, ссылаясь на какие-нибудь свои непредвиденные обстоятельства, суля солидную мзду, умоляли б гаишника пропустить нас «в последний раз». Сейчас разговор иной:

– Нам ещё один пистолет нужен? – обернувшись ко мне, спрашивает Василь.

– В хозяйстве и пистолет пригодится… Только сдаётся мне, что у него там огурец… – усмехаюсь я.

– Сейчас проверим… – приоткрывая дверь, говорит Василий. – Старлей, хочешь, пистолет заберём?

Тот, озираясь на своих помощников, пятится от нашей машины.

– Сделай фокус, сдрысни с глаз.

– Мы ведь не сами… У нас приказ №… – тоном оправдывающегося школьника, неуверенно бормочет тот.

В один миг куда подевалась накопленная годами ментовская самоуверенность. Потухли глаза, и даже некогда величественная осанка испортилась, голова вошла в плечи, и спина непроизвольно сгорбилась.

– Вот и ладненько. На обратном пути увидите нашу машину, вон за тот ларёчек со своим «приказом» схоронитесь, – уже по-доброму советует Василий. – От греха. А то мало ли в каком настроении будем ехать…

* * *

…Нервы ни к чёрту. Вчера полдня собачились с Носачом. Носач по жизни оптимист, я – реалист…

– Ну и где твои три тысячи казаков, которые записались в ополчение?! – орал я в сердцах. – Не успели под Славинском стрельнуть, – попрятались кто куда. Только на бумаге и остались…

– Труха просеется – зерно останется, – не проявляя обиды, отвечал Носач.

А сегодня утром как ни в чём не бывало звонит, и слышу – голос весёлый:

– Выходи к таможне, я жду тебя!

– Случилось чего?

– Случилось…

– Что?

– Поедем – узнаешь!

Через четверть часа я уже, сидя рядом с Носачом и, наблюдая его загадочную улыбку, трясся на разбитой дороге.

– Куда? – наконец задаю вопрос.

– В Ольховую, на станцию…

– Что там?

– Кудин со своими людьми эшелон с танками блокировали…

* * *

Эшелон стоял на первом пути. Когда-то сюда прибывала известная нам «Муха», и на платформе перед ней шла бойкая торговля. Сейчас платформа обветшала, плиты во многих местах провалились, и из провалов, зараставших бурьяном и молодым клёном, уродливо торчала ржавая арматура.