За чертой

В огород уводили несколько неровных грядок, глядя на которые, сложно было сказать, являлись они давно заброшенными или все же засеивались, Анатолий с минуту всматривался в сторону крыльца, ведущего в дом, и медленно на корточках гусиным шагом начал продвигаться в его сторону, боясь оторвать взгляд от входной двери. Вскоре он уперся в высокое крыльцо с неровными, будто высохшими и истлевшими от времени, как и сама хозяйка, ступенями. Взметнувшись вверх, он мгновенно распахнул дверь и оказался в сенях. Вступив в темноту, он с трудом рассмотрел дверцу и, резво отворив ее, вошел на порог, дверь со стуком захлопнулась. Анатолий стоял, всматриваясь вглубь комнаты, отчаянно пытаясь различить силуэты, выхваченные из темноты не привыкшими к мраку глазами. Вскоре запылала свеча, Толик понял, что его здесь ждали, все это время бабка сидела на стуле в другом конце комнаты и смотрела на него.

Битва взглядов продолжалась с минуту, будто оба участника подготавливались к решительным действиям, Анатолий нащупал нож, висевший в ножнах на поясе, выхватив его, в несколько прыжков преодолел расстоянье до жертвы, воткнул клинок снизу в горло и тут же с чавканьем вытащил орудие убийства, удар пришелся между кадыком и подбородком. Бабка захрипела, хрип нарастал и походил на шипение проколотого колеса, будто кто-то набрал полную грудь воздуха и с силой выдохнул, но звук и продолжительность выдоха были дикими до ужаса, казалось, вместе с воздухом выходила и душа, а бабка была лишь сосудом, вместилищем, оболочкой из плоти. Анатолий ощутил ужас и присел на корточки, закрыв уши ладонями в надежде, что это заглушит вопль покойника. Испарина выступила на лбу, и по спине побежал холодный пот, спустя мгновенье мысли о возмездии выбили из головы остатки разума, вернув страх и полную реальность происходящего. Анатолий испугался, что кто-то еще мог это услышать, бегло осмотрелся по сторонам в поисках трофеев, несколько раз прошелся по комнате и, подняв выпавший из рук нож, положил его на стол, взял что-то ценное из дальнего угла, потом бросил это на диван, вновь прошелся из одного конца комнаты в другой, опасаясь смотреть в лицо жертве, повернулся к ней спиной, заметив, что в закатившихся глазах была лишь пустота. Увидев икону в дальнем углу, он схватил ее и положил на стол рядом с покойницей, после поднял диван и принялся рыться в лежавших в нем вещах, выбрасывая их на пол. Неожиданно он наткнулся на старый магнитофон и швырнул его в сторону, тот включился и принялся шипеть в поисках радиоволны. Анатолий тут же почувствовал слабость в коленях, его затрясло, и внизу живота закололо, подступало резкое желание обдристаться, он бросился к приемнику, выключить его не получалось, он с силой долбанул нехитрое устройство о стену и сломя голову выбежал из дома. Забыв о конспирации, Анатолий резво преодолел грядки и улегся в траву уже за поломанной оградой. Он смотрел в сторону дома, сдерживая ужасную боль в животе, отполз ниже, справил нужду, подтерся соломой и упал в траву, радуясь облегчению, будто ему только что отпустили грехи.

Вывалив из себя все дерьмо, он впервые с момента, как пересек огород старухи, вновь ощутил ясность ума и, проведя по телу руками, будто бы ощупывая свою целостность, понял, что забыл нож в доме и неслабо наследил. Говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления, но ему идти и подчищать за собой крайне не хотелось, будто бы тело отказывалось возвращаться в злосчастный дом, и даже строгая буква закона не могла заставить ноги двигаться в нужном направлении, он просто лежал в траве и смотрел на дверь, ведущую в жилище, сейчас она казалась недосягаемой, а разум все продолжал накручивать страшные картины. Вот уже к избе подъезжала милиция, ее вызвали соседи, услышавшие шум и душераздирающий свист, потом они дают описание человека, семенившего по комнате от окна к окну, и даже плотные шторы не придавали ему уверенности, к тому же там осталось орудие убийства, и отпечатков достает. Погрязнув в этих мыслях, Анатолий был уже далеко отсюда, ехал автобусом на юг, он давно хотел на море и сейчас уже заходил по пояс в воду, но вдруг пошел дождь. Анатолий поморщился и вытер холодные капли с лица, на улице стемнело, он скривил в ухмылке рот и, будто подталкиваемый какой-то неведомой силой, скрывающейся в сумерках, пополз по огороду в направлении входной двери.