За чертой

Настя хотела пойти в милицию и рассказать о случившемся, но Анатолий обладал даром убеждения и подробно разъяснил состав ее преступления: это она ударила Мишу бутылкой по голове, из-за нее он оказался в подвале. А сейчас Толик выхаживает его и проводит беседу, чтобы Миша, как выздоровеет, не написал на нее заявление, ибо на Толика он зла не держит. И, естественно, как только Мише станет лучше, Толик сразу же выпустит его на волю и все будет как раньше, даже лучше.

Настя наивно ждала, когда же Толик сообщит об улучшении здоровья Михаила. Ей же входить в подвал было строго-настрого запрещено, и, выполняя все заветы, Настя обходила сие святилище стороной, боясь его осквернить.

Глава 20

Михаил чувствовал себя значительно лучше. Если сидящий в подвале, закованный в кандалы человек, лишь для того, чтобы выжить, преодолевающий желание проблеваться, поглощая странное мясо, может чувствовать себя хоть сколько-нибудь хорошо.

Скрипнула дверь, и наверху послышались шаги, Михаил закрыл глаза и вжался в угол, боясь, что сейчас снова увидит это мерзкое лицо животного. Он представил, как Анатолий вновь стоит напротив, ничего не говорит и, пошатываясь, с ножом в руке смотрит на своего узника. Михаил много раз представлял, как нож в руке зверя в одно мгновенье обрывает его жизнь.

Тут накатил приступ неистового бешенства, Михаил выкрикивал гневные слова, бил о сырую землю с полной уверенностью, что именно сейчас он размозжит кулаком череп пришедшего Толика, сделает что угодно, чтобы этот нелюдь больше не смотрел на него.

Хлопнула дверь. Михаил зашёлся кашлем, казалось, он выплюнет полные подвальной пыли легкие, но вскоре приступ прекратился, и Михаил, будто уже испробовавший все методы, зажмурился, опасаясь думать о том, что будет дальше.

Он почувствовал чье-то присутствие, руки обхватили его шею, в ужасе Михаил открыл глаза и увидел Настю.

Она немного отстранилась, поднесла палец к губам и почти шепотом проговорила:

– Анатолий уехал, мне запрещено сюда ходить, но он сказал, что скоро выпустит тебя, когда ты откажешься писать на меня заявление.

– О чем ты говоришь, он маньяк, ты должна сообщить куда следует и бежать. Слышишь? Настя, беги отсюда!

– Я не могу тебя оставить, но… если ты говоришь, я верю тебе, я расскажу…

– Сейчас же! Закрой дверь и беги, сейчас же! – срывая горло, прокричал Михаил, но в его словах не было силы, они прозвучали чуть громче шёпота.

Настя засуетилась, будто бы кто-то открыл ей глаза, она зашагала по погребу, ставшему темницей Михаила, в сторону ступеней, вернулась назад, сунула ему буханку хлеба. И вновь бросилась к выходу. Михаил смотрел, как она поднимается по узким ступеням, как колышутся ее формы под одеждой, и даже когда она скрылась из виду, он все еще продолжал смотреть на узкий участок, видимый из его угла, ведущий на свободу.

Захлопнув за собой дверь в подвал, Настя ахнула. Перед ней стоял Анатолий.

Он крепко сжал ее руку.

– Надо же, какая ты глупая, как он тебя провел. Он чуть не сделал все твоими руками, я же не просто так запретил тебе туда ходить!

– Прости, – заревела Настя, Анатолий обнял ее, она его оттолкнула и убежала в комнату.

Глава 21

Перов держал телефонную трубку у уха, гудки на том конце уже давно сменились непрерывным гудением, Костя долго смотрел на него, поднялся с дивана и потряс Сергея за плечо.

– С вами все в порядке? – не скрывая тревоги, проговорил курсант.

– Со мной? Все хорошо. Просто, наверное, не выспался.

– Кошмары снились? – с улыбкой спросил Костя.

– Она, – Перов протянул Косте какую-то бумагу, тот принял лист и начал с любопытством всматриваться в фотографию бабки.

– А кто это? – поинтересовался курсант.

Перов неожиданно для себя поведал Косте историю о том, как к нему попали три паспорта и икона.

– Только сейчас я узнал, что эта бабушка числится без вести пропавшей. Заявление подали ее соседи несколько дней назад. Но самое странное, что она мне снится уже третий раз, и знаешь, что она говорит мне? – капитан выдержал почти театральную паузу: – Спаси их.

Глава 22

Анатолий вновь куда-то ушел, но Анастасия, боясь спуститься в подвал и выйти на улицу, сидела дома. На дворе стемнело, но его все не было, Настя начала винить себя в трусости, но вдруг услышала за дверью шаги и вышла из комнаты навстречу. Анатолий был не один, на пороге стоял бородатый мужчина лет сорока, а может быть, и моложе. Анатолий велел Насте накрыть на стол, она быстро достала из холодильника какие-то приготовленные пару дней назад кушанья и собралась выставить их на ужин, как путь ей преградил Анатолий, он подошел к ней и, взяв за горло, поднял над полом, прижав к стене, Настя начала задыхаться и судорожно болтать ногами в надежде вырваться или хотя бы дотянуться до пола.

– Ты опять была с ним! – брызжа слюной, будто бешеный пес, прокричал он в лицо Насте.

Девушка ничего не могла ответить, в глазах темнело, тут она почувствовала, что съезжает на пол.