За чертой времени

Генерал-майор Федоровский пятнадцать минут назад приказал вызвать к себе командиров полков. Те еще не явились, и Федоровский пока вникал в карту-пятисотку, разложенную на квадратном столе. Комната была просторна, и генералу с непривычки казалось, что он сидит на сцене при полном зале зрителей и, конечно же, должен двигаться, что-то делать. Это подсознательное подталкивание к движениям мешало сосредоточиться на показаниях карты, на которой была нанесена оперативная обстановка в отведенной его дивизии полосе боевых действий. Только что Федоровский проводил командарма 46, быстрого на слова и жесты генерал-полковника Ефремова. Тот не обрадовал. Старина Ефремов был хмур и неприветлив, и таким Федоровский видел его впервые после Ясско-Кишиневского наступления. Все стало понятно, когда командарм начал говорить.

— Обстановка сложилась тяжелая. Превосходящие силы противника — это выдвинутые из глубины Венгрии части бронетанковой 66-й немецкой дивизии (86 танков и самоходок), охранные батальоны, 31-я пехотная дивизия, остатки потрепанного 13-го пехотного корпуса, — превосходящие силы противника обрушились на румынские соединения, смяли их боевые порядки и развивают наступление на фронте около ста километров. Острие их удара — полоса 304-й стрелковой дивизии. Ваша задача — немедленно выдвинуть два полка юго-западнее деревни Тосег, где румынские части в полуокружении ведут тяжелые бои, и восстановить положение. Вот сюда. Через… — командарм взглянул на ручные часы, — к восьми ноль-ноль. То через полтора часа. Вас будут поддерживать два гаубичных полка и пушечная бригада РГК. Они уже выдвигаются на исходные позиции. Вот здесь гаубицы, — Ефремов показал на карте, — они закроют дорогу на населенный пункт Тосег, а пушечная бригада встанет тут, северо-западнее Тосега. У меня все. Вопросы есть?

— Есть, товарищ генерал-полковник.

— Слушаю.

— Батареи РГК северо-западнее… Они что, не будут нас поддерживать?

— Это вторая половина задачи. Некоторые румынские батальоны дерутся в полуокружении, вот здесь их батарея тяжелых пушек обложена с трех сторон. После занятия двумя полками дивизии с приданной артиллерией вот этого участка от дороги влево — вы с наступлением темноты снимаетесь и вот сюда. Атакуете противника и даете возможность румынам отойти. Отход на четыре километра, на выгодные позиции. Всего на четыре километра. Это не отход, а сокращение линии фронта. Здесь мы их встретим как положено: позиции удобные — холмы. Пушечная бригада РГК будет их ждать. На этих позициях мы измотаем их за несколько дней — и опять вперед. Соседи ваши: слева — пятьдесят пятая стрелковая дивизия, справа — сорок четвертая конно-механизированная бригада. Обстановка и задача ясны?

— Так точно, товарищ генерал-полковник.

— Дивизия у тебя полнокровная, отдохнувшая. Так что тебе и карты в руки.

— Полнокровная… — вздохнул Федоровский. — На три четверти укомплектована, а отдельные подразделения — и наполовину. Мне бы сорокапяток батарей десять и дюжины две скорострельных зениток — против танков и самоходок: больно уж много их у противника — как навалятся… Хотя бы!

— Ну, знаешь, голубчик, ты и так в более выгодном положении, чем другие дивизии.

— Зато и задача у меня — для двух дивизий работы по горло.

— Не хнычь, Степан Иваныч. Я бы тоже мог прибедняться перед командующим фронтом: дайте сотню танков, и я их остановлю, перемелю и перейду в наступление без оперативной паузы. Да у него разговор короткий. Степан Иваныч, все загружены под завязку. Пополняться, дорогой, по штатному расписанию будем уж после войны. Ну, все. Я на тебя надеюсь.

— Спасибо за доверие.

Но всю тяжесть задачи, которая легла на плечи дивизии сразу же после подхода к фронту, Федоровский окончательно понял, лишь когда остался один «Восемьдесят шесть танков и самоходок на таком узком участке. Это по данным армейской разведки. А сколько их на самом деле, по немецким данным?.. Да и восемьдесят шесть – это такой клин, что им можно распороть на две части и дивизию, и гаубицы смять».

Прибывшие командиры полков, выслушав приказ, стояли вокруг стола молча. Наконец, подполковник Брагин, переминаясь с ноги на ногу, решился, заговорил первым:

— Туго придется. Поэтому прошу вас, товарищ генерал-майор, пускай нам поможет хотя бы своей артиллерийский полк, раз он остается во втором эшелоне. Ведь танки! Много танков. Пехотой их останавливать — сами знаете, губить людей.

— Приданную вам артиллерию вы не берете в счет?

— Беру, товарищ генерал-майор, но ее мало. Прямо-таки недостаточно.