За далекой чертой

Рядом с ней стояла белая полицейская машина. На полукруглой крыше мерцала синим и белым светом мигалка. Еще рядом была карета скорой помощи, желтый «додж» с красной мигалкой, которая вертелась, бросая алые отблески на загон для скота, кусты и деревянные стены курятника. У дверей конюшни суетилось несколько мужчин. Потом двое достали из багажника машины скорой помощи носилки, зашли в здание, а через несколько минут притащили пострадавшего и погрузили его в «додж». Потом в дверях конюшни появились Форрест и полицейский. В руках у служителя закона были планшет для бумаг и карандаш, замерший над листом.

Они нашли Крю. И уже очень скоро догадаются, что тут произошло. Неужели ее отправят в тюрьму? О тюрьмах Мэри знала мало, но все равно предпочла бы избежать такой участи. Ведь тогда ее разлучат с Лотти! Этой мысли оказалось достаточно, чтобы глаза затуманились слезами. Пока никто не заметил ее, притаившуюся за курятником, Мэри развернулась и со всех ног кинулась к своему корпусу, распахнула дверь, заскочила внутрь, придержала ее, чтобы та не хлопнула, и на цыпочках, тяжело дыша и нащупывая дорогу руками по стенке, вернулась в кровать.

– Мэри! – прошипела Лотти. – Где ты была?

Девушка нашла руку сестры и сжала.

– Завтра поговорим. Не о чем беспокоиться. Доброй ночи!

Она забралась на свою кровать, устроилась на боку и стала смотреть на входную дверь. Она решила ждать, пока вернется Форрест. Еще немного – и она лишится свободы и навеки расстанется с сестрой. Слезы наворачивались на глаза. Спать Мэри не собиралась, но уже скоро адреналин стал угасать, а последние силы покинули юное тело.

Глава 41 Март 1960 года

Мэри

– И когда мы пойдем? – спросила Лотти шепотом.

Сестры лежали бок о бок, обнявшись и сплетя ноги, под одеялом Мэри. Было еще темно. Где-то вдалеке каркнула ворона. До рассвета оставалось всего ничего, скоро должен был начаться новый день. Неужели сегодня они расстанутся навсегда? У обеих щеки были мокрыми. Лотти подняла руку и смахнула слезы Мэри.

– Сразу же, как сможем. Ночью я видела полицию. В конюшне. Если Крю очнется, он им все расскажет. Так что надо уносить ноги, пока еще не поздно.

– Может, он мертв, – предположила Лотти, глядя сестре в глаза.

– Может. Но вряд ли, правда же?

Лотти пожала плечами. Наверняка она ничего не знала, как и сама Мэри. Трудно было свыкнуться с мыслью, что она и впрямь могла убить человека. И в то же время, если Крю жив, он обязательно обо всем расскажет. Мэри с содроганием представляла, как за ней придут полицейские с пистолетами на изготовку и с наручниками, блестящими в лучах солнца.

Какое-то время они лежали молча, каждая в своих мыслях.

Наконец Мэри сделала глубокий вдох.

– Надо собирать вещи. Спрячем их под подушками. Чтобы потом можно было быстро уйти. Хорошо?

Лотти кивнула. Она слезла с сестриной кровати и принялась за дело, пакуя скудные пожитки в старый холщовый мешок, который Мэри несколько недель назад нашла у дороги и прятала под кроватью. Они тщательно выстирали мешок, и хотя сбоку у него зияла дыра, в нем легко можно было унести запасной комплект одежды, ночные рубашки, зубные щетки, сменный комплект нижнего белья и носки.

Скоро вокруг начали просыпаться девочки. Грянул гонг, и они спешно взялись за дело: одни стали подметать, другие – скоблить, третьи выскочили на улицу, торопясь на работу. Зашумела вода, стуча о кафельный пол: обитательницы корпуса одна за другой ныряли в душевые кабины. Прошло совсем немного времени, и все уже выстроились у Наффилд-Холла в предвкушении завтрака.

Сердце Мэри колотилось у самого горла. Хотелось бежать. Все внутри кричало, что пора уносить ноги, скрыться из деревни и от полиции. Но вдруг их с Лотти еще не заподозрили? Если сбежать сейчас, они сойдут за виновных. Нет, надо пока делать вид, что все в порядке. Оставаться на месте.

Лотти тревожно переминалась с ноги на ногу, пока они ждали. Мэри грозно посмотрела на нее, и сестренка замерла, зардевшись.

– Так есть хочу, вот-вот хлопнусь в обморок, – призналась девочка, стоявшая в очереди перед ними.

Дверь неожиданно распахнулась, и Форрест выглянул наружу.

– Заходите.

Обычно он приходил со стороны своего дома и отпирал дверь у всех на виду, но сегодня пришел в столовую первым. Это было удивительно, как и то, что он не стал проверять им ногти и уши и никого не отругал за грязную обувь.

Когда все расселись, директор встал на самом видном месте и призвал всех ко вниманию, хлопнув в ладоши и прочистив горло, после чего подождал пару мгновений, пока шум поуляжется.