За далекой чертой

Они опустились на траву в том же месте, где сидели накануне. У Лотти едва слышно стучали зубы, у Мэри тоже, но она старалась не подавать виду, хотя руки и ноги у нее усыпали мурашки. Подступали слезы, но рыдать было бессмысленно. Что толку реветь над разлитым молоком? Мама часто так говорила. Мудрые слова, слезами ведь горю не поможешь. И все же Мэри очень хотелось спрятаться куда-нибудь, уткнуться в холщовый мешок с их пожитками и прорыдаться как следует. Но она не собиралась показывать слабость перед Лотти. Особенно теперь, когда они проделали такой путь.

На улицах появлялось все больше людей. Они приезжали на автобусах, выходили из машин. В ратушу тоже потянулись группки. А Гарри по-прежнему не было. Мэри уже почти отчаялась и собралась было идти на поиски завтрака, как вдруг ее окликнули.

– Мэри! – Крик донесся откуда-то сзади, с другой стороны улицы. – Мэри! Лотти!

Мэри обернулась с широкой улыбкой на губах.

– Гарри!

Это и впрямь был он. Гарри бежал навстречу сестрам и энергично махал им рукой. Мэри кинулась к нему. При виде любимого у нее запело сердце. Он очень изменился, но сохранилось в нем и что-то родное. Гарри прибавил в росте, стал носить длинные брюки и рубашку на пуговицах, стрижка у него теперь была аккуратной, с пробором сбоку. Мэри бросилась ему в объятия, он обвил ее руками и крепко прижал к своей мускулистой груди.

– Ты здесь, – уткнувшись ему в рубашку, прошептала девушка.

– Ну а где мне еще быть, – тихо ответил он, зарывшись ей в волосы.

Лотти подбежала к Мэри сзади и тоже присоединилась к объятиям, едва не сбив Гарри с ног. Он со смехом выпрямился. Мэри не хотелось его отпускать. Теперь, когда они воссоединились, все точно наладится. Жизнь станет счастливой и полной, безопасной и прекрасной, и никто уже их не разлучит.

* * *

Они устроились в комнатушке у Гарри. Здесь было тесно, но друзей это ни капли не тревожило. Рядом с ними стояли три чашки чая и упаковка шоколадного печенья, купленного Гарри на деньги, заработанные между университетскими занятиями. Никогда еще такие простые вещи не дарили Мэри столько радости и свободы. Теперь никто уже не станет досаждать им указаниями и запретами, никто не выпорет за опоздание, не прочтет нотацию за крошки на кровати у Гарри. Мэри откусила большой кусок печенья, прикрыла глаза и стала с наслаждением жевать.

– Пока что могу угостить только этим, – извиняющимся тоном сказал Гарри. – Но когда кухня освободится, найду вам еще что-нибудь. Там в это время не протолкнешься, но скоро все уйдут на работу.

– Какая вкуснотища! – с набитым ртом похвалила Лотти.

– Пальчики оближешь! – подхватила Мэри.

Гарри встревоженно оглядел их, исхудавших, порядочно обгоревших.

– Вы очень голодные?

– Не то слово. Сколько мы не ели? – спросила у сестры Лотти. Она сидела в дальнем углу кровати, скрестив ноги.

Мэри подошла к окну и стала смотреть на теплый, оживленный город.

– Вчера перекусили пиццей. А до этого два дня голодали.

– Даже не представляю, как вы сумели сами сюда добраться. Страшно за вас переживал. Как же здорово, что мы встретились и теперь все в порядке! Вас не преследовали? На ферме начали поиски?

Мэри вздохнула.

– Не знаем. Газет мы не читали. На всякий случай стараемся держаться подальше от городских центров. Но никто из водителей попуток, которые нас подбирали, ничего не говорил.

– Кто-нибудь знает, что вы сюда направились? – спросил Гарри.

– Никто. Мы никому не рассказывали о своих планах.

– Отлично. Это к лучшему. Все еще не понимаю, почему вы не могли подождать, – тихо признался он.

Мэри знала, что он предпочел бы, чтобы она закончила стажировку, но не понимала, как рассказать любимому о случившемся. Он ведь станет себя винить. Долгие годы Гарри старался оберегать сестер, защищал их при любой возможности. И не хотел уезжать, но Мэри заверила его, что все будет хорошо, что Крю теперь оставит их в покое, ведь они выросли. А сейчас Гарри все примет на свой счет.

Девушка села на кровать рядом с ним, взяла за руку, переплетя пальцы. Заглянула своими голубыми глазами в его карие и тотчас словно бы нырнула ему в душу. Дыхание у нее перехватило.

– Из-за Крю, – призналась она.

Взгляд Гарри ожесточился.

– Что случилось?

Она рассказала ему все до мельчайшей детали. Все, что помнила сама. Что-то сместилось на самые задворки сознания, а что-то навсегда, точно клеймо, отпечаталось перед ее мысленным взором. Лотти помогала восстановить недостающие подробности. Вдвоем сестры сумели нарисовать для Гарри полную картину происшествия.

Юноша встал, подошел к дальней стене и со всей силы ударил по ней ладонями, да так, что картина с изображением побережья задрожала вместе с рамой. Лотти подскочила, а Мэри зажмурилась. Ей тяжело было видеть его печаль и боль, но она не могла ничего с ними поделать. Она уже отдала все силы, чтобы защитить Лотти. Больше у нее ничего не осталось.

– Получается, вы бежите и от закона? – обернулся парень к Мэри. В его взгляде полыхало пламя.