За двумя зайцами

Явдокия Пилиповна. Шелковое, на два шестьдесят, да и то потому уступил, что сильно залежалая материя.

Проня. Вы уже невесть что, мама!

Явдокия Пилиповна. Чего? Ей-богу, правда!

Голос (за окном). Ну и зеленое же, что твоя мята!

Парубок (дивчине). Тебе бы к лицу!

Дивчина. А как же не к лицу: на тебя бы нацепить, так и ты бы на лягушку похож стал.

Смех.

Проня. Слышите, какую ярмарку завели?

Явдокия Пилиповна. Это пустое. Вот еще одно платье, желтое, из какого-то такого чудного, что и язык не вымолвит…

Проня. Из мухленталену.

Явдокия Пилиповна. Вот, вот.

Голос (из-за окна). Ой, мама моя, как жар. Аж горит…

Парубок. Вот бы мне, брат, на штаны!

Проня. Закройте окна!

Явдокия Пилиповна. Пускай смотрят: один день такой!

Проня. Тут скоро жених прибудет, а они расположились.

Явдокия Пилиповна (опять входит с ворохом белья). А вот поглядите, какие вышитые да тонкие платочки для носа.

Проня. Вы еще сорочки принесите!

Явдокия Пилиповна. И принесу, тут сраму нет: дело житейское!

Наталка. Ой, какие ж хорошенькие!

Парубок (из-за окна). Глянь! Глянь! Для доброго казака так некуда и чихнуть!

Мещанки (в дверях). Как раз твоему носу пристало!

Парубок. Да и у молодой же с добрую клюку!

Проня. Что ж это вы здесь шкандаль делаете! Напустили мужичья!

Явдокия Пилиповна (не слушая). А вот одеяло, шелковое, розовое, во Фроловском выстегали.

Настя. Славное! И большое какое!

Наталка. Тут и троих можно укрыть!

Мещанки (в дверях). Я б под такое забралась!

Парубок. Да и я, кабы попросили…

Проня. Этого я не могу уже выдержать! Уходите, мама, с вашим приданым! Химка, закрой окна да вынеси эти тряпки! Идемте, сестрички, от шкандалю в мою комнату.

Настя и Наталка. Идем, идем! (Уходят.)

Химка вбегает, но Явдокия Пилиповна машет на нее рукой, и они вдвоем раскладывают на стульях все вещи.

Явдокия Пилиповна. Я пойду встречать гостей, а ты кликни старика!

Химка. Ладно. (Идет к окну.) Да не лезьте всей кучей в дом, отойдите от окон! (Выходит.)

Голос (за окном). Глянь! Кто-то приехал на хвайтонах. Должно, жених!

Другие. Где? Где?

Еще другие. Пошли! Отойдите! Эй, ноги! Ноги!

Явление десятое

Голохвостый и двое митрополичьих басов.

Голохвостый (входит во фраке, цилиндре, за ним двое митрополичьих басов). От это все, как видите, беру: двор большущий, садик, дом и то, что в дому.

Первый бас. О, Серки люди не бедные! Серкова лавка скоро перейдет на первую улицу на Подоле.

Второй бас. Наберете добра.

Голохвостый. Ясно, наберем немало добра: не в дураков удались! Через неделю времени вы и не узнаете этого двора. От тут на улицу ахну каменный дом первого хвасону на два этажа под железною крышей, а в старый дом буду свиней загонять.

Первый бас. Тебе повезло, брат, ей-богу!

Второй бас. Только послушай-ка, пан Свирид: я припоминаю дочку Серков, кажется, дурна очень…

Голохвостый. Это не мешает, пустое, значит, дело: абы побольше денег, там мы, брат, на стороне заведем… гм…

Первый бас. Важно!

Второй бас. Люблю!

Голохвостый (хлопает по плечу). Ха-ха! (Отходит в сторону.) Скорее бы уже окрутиться… у меня через ту Секлиту прямо душа не на месте. Ну что, как забежит? Хоч из Киева тикай, не то что! Сдается только, что я их уложил славно, да в ссоре они, на счастье… Господи, помяни царя Давида и всю кротость его!

Явление одиннадцатое

Те же, Проня, Наталка, Настя.

Проня входит манерничая, за нею подруги.

Голохвостый (подлетает с цветами). Дозвольте, дорогая невеста, ради, значит, счастливейшего для меня дня, подать вам букет и поцеловать ручку!

Проня (стыдливо берет). Ах, мерси! Бонджур!

Голохвостый. Прекрасные цветы прекрасному цветку. (Целует руку.)

Проня. Мерси! (В сторону.) Какой душка!

Голохвостый. Дозвольте отрикамендовать вам моих шахверов: Орест — знаменитый бас митрополичий и не меньше знаменитая октава митрополичья — Кирило.

Проня (подает руку). Очень рада. Садитесь.

Басы. Спасибо, мы и постоим.

Проня. Нет, чего же беспокоиться? Еще в церкви, когда бог даст, настоитесь.

Первый бас. Для такой барышни и потрудиться можно.

Проня. Вы мне комплиманы пущаете? Мерси!

Первый бас. Можно и припустить.