За двумя зайцами

Химка (прибирает комнату). У других — воскресенье, а у тебя ни воскресенья, ни праздника с этими хозяевами! Свадьбу, вишь, справляют! Где это видано, где это слыхано, чтоб так вдруг — и свадьба; шить, мыть и белить — завтра пасха! Чуднo что-то… А тут через них и ног под собой не чуешь: весь двор подмела, так еще песком посыпь да травой сверху, потому, вишь, важная пани поедет венчаться! Много таких панов, хоть пруд пруди! Вот еще полы выдумала олифой мазать, а потом кадить заставит… И осточертела же она мне, хоть бы уже скорее проваливала к лешему в болото!

Явление второе

Химка и Серко.

Прокоп Свиридович. Поймай, Химка, собаку да посади на цепь, чтоб часом не кинулась на кого да не порвала.

Химка. Что я — пес? Что у меня — собачьи ноги, чтоб я еще вам за собаками гоняла?

Прокоп Свиридович. Да и мне не догнать. Ты моложе, у тебя ноги попроворней.

Химка. Оттоптала уже за вашими причудами, хоть на плечи бери!

Прокоп Свиридович. Да ну же, Химочка, поймай, пожалуйста. Возьми кусок хлеба, примани Рябка, да и насядь!

Химка. Спасибо вам! Сами на него лучше садитесь, коли себя не жаль.

Прокоп Свиридович. Ну, идем, и я помогу, не бранись, да пооткрывай ты окна и ворота, пусть люди смотрят!

Химка. Чтоб набилось их и во двор, и в дом, да чтоб еще обокрали!

Прокоп Свиридович. Ну что ж поделаешь! Не каждый день дочку замуж выдаешь!

Химка. Э!

Выходят.

Явление третье

Проня, одна.

Проня (входит в белом подвенечном платье, в белых цветах, увешана побрякушками). Не опомнюся от радости, что дождалась-таки, славу богу, своего дня! А какой же красавчик жених! Сидела, сидела, так зато ж высидела! Образованный, модный, душка, чисто огурчик! Как я влюблена, аж горит у меня все в середке, а сердце только — тех, тех! Не знаю уж, доживу ли до вечера… Как я обниму его, как… Ой-ой, только подумаю… Скорей бы уже! (Закрывает глаза рукой.) То-то все будут завидовать! А так под руку с ним да на них только: фе-фе-фе! А шлейфом — шелесь-шелесь-шелесь! На Крещатике барыней заживу, да все по-модному, по-хранцюзскому… (Прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом.) Не окоротил ли он мне шлейфа? Ей-богу, окоротил, украл! И говорила я маме, чтоб отдали на Крещатике, так разве ж с этой простотой столкуешься? Ой, несчастье, и это ж не по-модному! Кто же так высоко талию делает? Ни плеч, ни груди! А по моде все должно быть наружу! (Прохаживается павой.) Фе! Тут несет чем-то? Олифой от пола, фе! Химка! Кади поскорее в комнатах, да побольше, и окна открой! Химка, Химка!

Голос Химки. Слышу, не заложило…

Проня. Так поворачивайся живее… Пойти еще по двору пройтись, пускай смотрят да губы кусают! (Выходит.)

Явление четвертое

Химка и Устя.

Xимка (входит со смолкой). Уже потащилась дурында! Вот привязалась! Хоть бы тебя этим куревом выкурить!

Устя (вбегает с корзиной). Добрый день вам, с воскресеньем будьте здоровы! А где старый Серко?

Химка. Да там где-то шатается…

Устя. Чего ж это? А Проня где?

Химка. А, и не спрашивайте!

Устя. Что ж это ваши на именины к Секлите не пришли? А там обручение было: просватали Галю за Голохвостого.

Химка. Тю на вас!

Устя. Ты, девка, не тюкай, а слушай! Пропили мы Галю навеки, а Голохвостый аж сюртук скинул, так отбивал трепака.

Химка. Брехня.

Устя. Ты что это меня брехней колешь? Стара уже я, девка, чтоб врать; это, может, твоя мать брехала, когда на лавке лежала!

Явление пятое

Те же и Марта.

Марта (запыхавшись). Добрый день вам! А где ваши? (Взглянув на Устю.) Уже вперед выскочила: вот журавль долгоногий! (Химке.) А вы знаете, что Секлита Лымариха просватала Галю за Голохвостого!

Устя. А что, не говорила? Брехня?

Химка. Да что это вы мелете? За какого Голохвостого?

Устя. За Голохвостого — цирюльника, сына того, что за канавой был!

Марта. Да он ведь один на весь Подол; другого Голохвостого нету!

Химка. Так этот самый Голохвостый венчается же сегодня с Проней!

Устя и Марта (всплеснув руками). Что ты? Неужто?

Химка. Да не видите разве, какая тут приборка идет к свадьбе… Через нее у меня уже и руки, и ноги — хоть брось!

Устя. Матенька моя, вот это штука!

Марта. Ну и срам!

Устя. Да ты, случаем, не дурачишь нас?

Химка (показывает в окно). Вон гляньте, как наша пава по двору прохаживается, пыжится, что лягушка.

Устя (взглянув). Ой, мамочки! Ей-богу, в белом платье, да еще в цветах!

Марта (тут же). Правда, правда! И фату нацепила!

Устя. Так бежим сейчас к тетке Секлите сказать!