За экраном

Сейчас они с мужем наперебой вспоминают докинематографический период. Илья Львович тянул первый трубопровод Баку-Батуми. Жили в Гори, в доме у вдовы царского полковника, в прачках у которой была мать Сосо – Сталина. При них она приезжала навестить старую хозяйку на фаэтоне, бросилась на шею с криком: «Барыня! Хорошо, что ваши дети там», – это о двух белых юнкерах… И еще много чего другого рассказывают она и Илья Львович, отвоевавший три войны, в 1915 году снаряжавший первую мотоциклетную роту из американских «Индианов». Кино кончилось, на террасу выползли недовольные зрители. Опять муть.

Невольно беспокоит мысль, что все чаще и чаще на нашем экране беспросветная серость… Создатели фильмов выползают на свежий воздух. Кругом столько драм и комедий. Сейчас о них будут рассказывать друг другу.

Иду спать. Болшевский день окончен.

К болшевским заметкам. 1975

Вчера закончил «Тимошину тропу». Как всегда, работая, пребываешь в мире грез. Ну вот, расстался с работой, и сейчас уже начнется кинематографическая проза – бытие сценариста. На редколлегиях те, кто поумней и поталантливей, будут писать свой сценарий, а кто не может – будут ругать, а если даже и хвалить, то это лишь приблизит тебя ко второму авансу… А дальше – поиск режиссера, война с ним и очень редко – сотворчество. А вообще-то и эта скромная тропа приведет, видимо, лишь к моему секретеру, где рядом с малочисленными режиссерскими сценариями да плакатами фильмов стопкой лежат непоставленные сценарии и пьесы, да еще груда всяческой противной переписки со студиями: какие-то заключения-отписки. Единственные среди них, согревающие душу, – страницы отзывов, признающих твой труд. Они написаны В. Кавериным, Ю. Оксманом, М. Нечкиной, Г. Макаренко, Ф. Вигдоровой, М. Григорьевым, 3. Каминским – но фильмов нет, или примитивные копии. На этот раз, наверное, тоже прибавится пара заключений и несколько разговоров с режиссерами, после которых – муторно. И все-таки я работал с удовольствием. Блуждал, попадал в капканы в поисках драматургических решений, и, как всегда, они приходили внезапно, после того как перебрал десятки, и самое интересное – правдивые лезли непроизвольно, когда ты уже вжился в материал, минуя поэпизодный план.

В общем, пасьянс разложен. Герои изменили свои дорожки, но, кажется, вышли на «Тимошину тропу». Вещь монодраматическая, попытка создать положительного героя с драматической судьбой. Удалась ли, трудно сказать. На той неделе прочту сам, да и другим дам. Закончил вариант 3 февраля, все в том же Болшеве.

Здесь, как всегда, место встреч, ибо в моем возрасте в Доме кино бываешь не больше двух раз в год, да и Дом кино, как метро, для разговоров и встреч не приспособлен. Смотри – и уходи. А смотреть почти нечего, да и дома все смотрят телевизор, гости тоже: просят включить первую или вторую программу, хоккей или жизнь животных…

Телевизор поглощает кино, и скоро его доест, – об этом уже многие, да и я в том числе, не раз писали. А в театре ренессанс – билетов достать нельзя. «Человек из Ламанчи» или «Царь Федор Иоаннович» – сенсация, и таких сейчас – пять-шесть в году. Спектакли Эфроса, Захарова, Волчек.

Думаю, люди предпочитают смотреть муть, не выходя из дома в кино. А в поисках праздника и зрелища редко, раз-два в год, идут в театр – там хотя бы голос актера не механический, да и репертуар получше: праздник, в подштанниках или в халате в театр не пойдешь. Да и пищи для размышлений в театре побольше. О спектаклях говорят, их ждут, а о фильмах – только тогда, когда они – под запретом, или в Повторном кино, или на Международном фестивале.

«Мосфильм» в зоне наград. 13 февраля юбилей – 50 лет. Впереди указы, звания, ордена. Хорошо, что ты – вне этого, и мыслей даже не возникает, хоть двадцать лет с ним связан – не без твоего участия рождались «Журавли», «Баллада о солдате», «Коммунист», «А если это любовь?», «9 дней одного года», «Сорок первый». Это только к примеру. Тонкая ниточка сохранилась – хоть на редколлегии повидаешь кого-то, поговоришь о сценарии и фильме. Для ВГИКа, для ребят это нужно, но, наверное, к пятидесятилетию отметят сокращением. А в общем, весь тон разговоров в Болшеве – неплохо бы к орденам и званиям увеличить количество интересных картин. Из 130 – хотя бы 10–15. Я все же верю, что они придут. Правда, не оттуда, откуда их ждут.

Болшево. Июль 1975