За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

«Где вы живете? На каком предприятии работаете?» — эти вопросы следовало задать рабочему или служащему, чтобы составить представление об условиях их жизни. С начала 1931 года в стране существовало четыре списка снабжения (особый, первый, второй и третий). Их называли «списки городов», но по сути это были группы промышленных объектов, так как предприятия одного города могли быть отнесены к разным спискам снабжения.

Преимущества в снабжении имели особый и первый списки, куда вошли ведущие индустриальные предприятия Москвы, Ленинграда, Баку, Донбасса, Караганды, Восточной Сибири, Дальнего Востока, Урала. Жители этих промышленных центров должны были получать из фондов централизованного снабжения хлеб, муку, крупу, мясо, рыбу, масло, сахар, чай, яйца в первую очередь и по более высоким нормам. Потребители особого и первого списков составляли только 40 % в числе снабжаемых, но получали львиную долю государственного снабжения — 70–80 % поступавших в торговлю фондов[145].

Во второй и третий списки снабжения попали малые и неиндустриальные города, предприятия стекло-фарфоровой, спичечной, писчебумажной промышленности, коммунального хозяйства, хлебные заводы, мелкие предприятия текстильной промышленности, артели, типографии и пр. Они должны были получать из центральных фондов только хлеб, сахар, крупу и чай, к тому же по более низким нормам, чем жители городов особого и первого списков. Остальные продукты должны были поступать из местных ресурсов[146].

Иерархия государственного снабжения не ограничивалась делением на группы по степени индустриальной важности городов и предприятий. Внутри каждого из четырех списков существовали разные стандарты снабжения, которые зависели от производственного статуса людей. Высшую категорию представляли нормы индустриальных рабочих (группа «А»). К их числу относились рабочие фабрично-заводских предприятий и транспорта. Нормы прочих рабочих и лиц физического труда, не занятых на фабрично-заводском производстве, представляли вторую категорию снабжения (группа «Б»). По нормам группы «Б» должны были снабжаться также кооперированные кустари, рабочие в учреждениях здравоохранения и торговли, персональные, то есть имевшие заслуги перед государством, пенсионеры, старые большевики и бывшие политкаторжане на пенсии. Третью, низшую категорию снабжения в каждом из списков представляли нормы служащих. Эти нормы распространялись также на членов семей рабочих и служащих, некооперированных кустарей, ремесленников, обычных пенсионеров, инвалидов и безработных.

Сельские государственные рабочие и служащие, которых представляли главным образом работники совхозов, находились в худших условиях по сравнению с городскими. Большинство сельских рабочих было отнесено к третьему списку снабжения. Внутри одного совхоза рабочие снабжались лучше, чем служащие, но рабочие разных совхозов имели разные нормы. Различия в снабжении между совхозами, как и в городе между предприятиями, определялись их хозяйственной значимостью. Зерновые и хлопковые совхозы имели преимущества перед остальными.

Дети составляли отдельную группу снабжения. Возрастной ценз — 14 лет, случайно или нет, ограничивал детскую группу теми, кто был рожден после 1917 года (приложение, таблица 2, 3). С точки зрения творцов карточной системы, дети были не просто «дети». Они имели свою иерархию, которая повторяла неравенство снабжения их родителей. В индустриальных центрах дети получали высшие нормы и более широкий ассортимент продуктов. В малых и неиндустриальных городах дети не получали из центральных фондов ни мяса, ни рыбы, ни масла, ни яиц (приложение, таблица 3).

Таким образом, в системе государственного снабжения рабочие и служащие не представляли монолитных социальных групп, и границы классов в их марксистском понимании становились размытыми. Положение рабочих и служащих в индустриальных центрах было лучше положения их собратьев в малых, неиндустриальных городах и в сельской местности. Только внутри одного и того же списка городов и предприятий рабочие представляли относительно однородную группу и имели преимущества перед служащими. Если же сравнивать положение рабочих и служащих разных предприятий, то на индустриальном гиганте нормы служащих были намного лучше, чем нормы рабочих небольшой текстильной фабрики или хлебозавода. Даже у детей в индустриальных центрах пайки должны были быть лучше, чем у рабочих и служащих в малых городах.