За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

Правительство также разрешило предприятиям заключать шефские договоры с колхозами и совхозами. В обмен на запчасти и рабочую силу, которые предприятия посылали на уборочные и посевные кампании, строительство ферм, силосных башен и пр., колхозы и совхозы выделяли рабочим продовольствие. Шефство в реальной жизни служило «фиговым листком» для прикрытия бурного развития запрещенного правительством бартера. По-своему решая проблему снабжения рабочих, предприятия браковали часть произведенной продукции и напрямую обменивали ее в колхозах и совхозах на продукты. При обмене повсеместно нарушалось правило, по которому колхозы могли предоставлять продовольствие только после выполнения государственных заготовок. Натуральный обмен связывал государственные предприятия, кооперативы, колхозы в единую сеть. Ни постановления, ни проверки, ни комиссии не могли остановить эту практику.

Продукты, которые предприятия выменивали у колхозов и совхозов или производили в своих подсобных хозяйствах, составляли главный источник снабжения заводских столовых. От государства в заводской общепит поступало немного, в основном мука, крупа, чай. В голодные годы первой пятилетки общепит переживал бурное развитие. Рабочие ходили в столовые целыми семьями. Обороты общепита выросли с 1928 по 1932 год с 0,4 до 4,9 млрд руб. К 1933 году в общественных столовых питалось более 70 % рабочих основных отраслей промышленности. Это в шесть раз превышало плановое задание на пятилетку. Вплоть до отмены карточной системы доля рабочих, пользовавшихся общепитом, оставалась высокой: в 1935 году — более 60 % семейных рабочих СССР, а в Москве и Ленинграде около 80 %[293]. Бюджеты рабочих подтверждают важную роль, которую заводские столовые играли в их питании. В 1932–1933 годах в рационе рабочего общепит обеспечивал до трети крупы, картофеля, овощей, 30–40 % мяса, рыбы, молочных продуктов, половину жиров (см. приложение, таблица 9). Только в 1935 году с отменой карточной системы значение общепита в рабочем рационе стало падать[294].

Организация самоснабжения на промышленных предприятиях отнимала немало времени у производства. Вот пример образцовой организации рабочего снабжения. Для проведения сельхозработ в своих собственных и подшефных хозяйствах на предприятии постоянно проходила мобилизация рабочих и технических кадров. За цехами закреплялись определенные участки работы, и заводское радио каждый день объявляло, сколько требуется рабочих рук на поля и фермы. Собрания по вопросам снабжения шли на заводе одно за другим: совещания секторов по распределению продуктов, составление списков по категориям снабжения и обсуждение их на собраниях (два раза в месяц списки пересматривались), распределение талонов между цехами, продажа обеденных талонов, совещания уполномоченных по общественному питанию, совещания продавцов с участием рабочих, дежурства и проверка работы столовых, баз, складов, для чего создавались специальные лавочные комиссии, летучие отряды, добровольческие активы, хлебные инспекции и пр. Сформировалась огромная армия снабженцев, не участвовавших в производстве[295]. При знакомстве с подобной образцовой организацией рабочего снабжения невольно возникает вопрос: кто же оставался у станка, если только для того, чтобы обратиться с заявлением на хлебозавод, мобилизовывали целую бригаду? Подсчитать убытки, которые причинила производству организация снабжения, невозможно, но они огромны. Сложился порочный круг: либо рабочие плохо работали, потому что были голодны, либо они были сыты, но не работали, так как все время уходило на обеспечение их питания.

Подсобные хозяйства выручали не только работавших на промышленных предприятиях, но буквально всех. Кооперативы, школы, больницы, санатории, союзы деятелей науки и искусства заводили свои крольчатники, свинарники, парники. Свои подсобные хозяйства имели и Совнарком, и ОГПУ, и ЦК ВКП(б). Выращенная продукция поступала в ведомственные столовые и буфеты.

Да что организации! Каждая городская семья имела свой огород. Землю для этого выделяло государство, но люди могли захватывать ее и безо всякого на то разрешения. Каждый подходящий участок за городом или в городской черте раскапывали, в основном под картошку — второй после хлеба продукт питания в России. Горожане заводили скот и птицу, которых держали не только в сараях при огородах, но и в своих жилищах. В архиве Уилларда Гортона, американского инженера, который работал в начале 1930‐х годов в Ташкенте, сохранился типографский текст любопытного приказа, изданного комендантом одного общежития:

Приказ 2. Пункт 2. Также воспрещается водить в комнатах кур, собак, поросят и всяких животных до медведей включительно, как было замечено, коих приказываю с сего числа ликвидировать бесследно[296].