За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

В рабочих бюджетах есть графа — «процент безденежных поступлений продуктов домашнего питания». Она показывает, что давало рабочему его подсобное хозяйство и что поступало от родственников из деревни. В голодных 1932–1933 годах подсобное хозяйство обеспечивало в домашнем питании промышленных рабочих до трети молока, яиц, около 10 % картофеля, овощей, фруктов, сала.

Гораздо более важную роль, чем огороды горожан, в питании населения в годы первых пятилеток сыграли приусадебные хозяйства крестьян. Они были разрешены в 1930 году уставом сельскохозяйственной артели. Однако устав не определял ни размеров подсобного хозяйства, ни гарантий от посягательств на него государства. Неопределенность устава объяснялась официальным мнением, что с развитием коллективизации личное хозяйство потеряет свое значение. Жизнь доказала обратное, и в 1935 году, в соответствии с новым уставом, крестьяне получили юридически гарантированные права на личное подсобное хозяйство. К этому времени оно доказало свою важность в обеспечении как самих крестьян, так и городских жителей.

Разрешенные размеры личного хозяйства оказались более чем скромными. Еще в 1934 году специальная комиссия ЦК рассматривала, но не решила «проблему двух коров» в личном подсобном хозяйстве колхозников. Отсутствие решения определялось вмешательством Сталина, который считал, что две коровы для крестьянина — это слишком много. Даже напор крестьянских делегатов на Втором съезде колхозников-ударников в феврале 1935 года, внесших множество поправок в новый устав сельскохозяйственной артели, не позволил им получить разрешение на слишком большое личное хозяйство. В соответствии с новым уставом размеры личного хозяйства не могли превышать 0,5–1 га земли, 1–3 коровы (только для районов кочевого животноводства допускались бóльшие размеры).

Логика, согласно которой Сталин согласился гарантировать колхозникам права на личное подсобное хозяйство, была своеобразна. Следовало показать единоличнику (а к 1935 году вне колхозов оставалось еще около пятой части крестьянских хозяйств), что жизнь в коллективе лучше, чем вне его. Контролируя рост хозяйства крестьян-единоличников, Политбюро запретило им арендовать колхозную землю, установило для них единовременный налог[297].

Личное хозяйство крестьян являлось основным источником их продовольственного обеспечения и развития крестьянского рынка. Именно крестьянин, торгующий продукцией со своего подсобного хозяйства, был там главным продавцом, колхозы же после выполнения планов государственных заготовок мало что имели для продажи[298]. Это поистине был крестьянский, а не колхозный рынок.

Хотя формально крестьянский рынок не был запрещен правительством и раньше, активно стимулировать его развитие руководство страны начало в голодном 1932 году. Для этого Политбюро сократило экспорт продовольствия, несколько снизило планы государственных заготовок сельскохозяйственной продукции, предоставило торгующим на рынке налоговые льготы, но главное — приняло постановления о важности колхозного рынка и его «социалистической природе», чем остановило антирыночные акции властей на местах.

Колхозы, колхозники и единоличники могли продавать часть своей продукции по рыночным ценам, которые зависели от соотношения спроса и предложения. Начать рыночную торговлю разрешалось только после выполнения планов государственных заготовок и следовало немедленно прекратить с новым урожаем. По основным продовольственным культурам — хлебу и картофелю — Политбюро принимало специальные для каждого региона постановления, которые определяли начало рыночной продажи.

В реальной жизни сроки рыночной торговли не соблюдались, о чем свидетельствуют материалы Политбюро, Наркомснаба, ОГПУ. Крестьяне потихоньку вывозили на рынок небольшие партии продуктов даже в периоды запрета их рыночной продажи. Милиция совместно с ОГПУ периодически совершала рейды на рынки, конфисковывала запрещенные к вывозу продукты, устраивала облавы и засады. Конфискованное засчитывалось в счет плановых поставок. Одновременно выявляли держателей крупных партий товаров, которых ОГПУ брало на учет как спекулянтов. Тем не менее нелегальная торговля не останавливалась.

Роль крестьянского рынка в снабжении горожан в период карточной системы трудно переоценить. Бюджеты свидетельствуют, что в питании рабочих он обеспечивал от 50 до 80 % картофеля, молока, яиц, сала, сливочного масла, 20–30 % мяса, крупы, овощей, фруктов, растительного масла, муки (см. приложение, таблица 9). Те группы населения, которые плохо или вообще не обеспечивались по карточкам, жили почти исключительно за счет крестьянского рынка.