За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941

Доходы от продажи товаров через комиссионные магазины составляли внушительные по тем временам суммы. Гражданин Краснов, например, через комиссионный магазин продал в 1934 году обуви на 100 тыс. руб., а граждане Сахаров, Волков, Смирнов — на 400 тыс. Некто Рыжиков продал через магазин № 93 Гормосторга более тысячи часов. Если учесть, что в Москве и Ленинграде работало около 100 комиссионных магазинов, то масштабы комиссионной деятельности выглядят внушительно.

Товар в комиссионные магазины поступал и от кустарей. Например, магазин № 23 на Красной Пресне за 1934 и два месяца 1935 года продал электронагревательных приборов (плиты, печи, кипятильники и т. п.) на сумму 150 тыс. руб. Эти приборы изготовлял кустарь Каменев, который имел мастерскую во дворе магазина. Материалы и сырье он покупал в государственных организациях по доверенности магазина. Деньги от продажи магазин переводил на текущий счет Каменева, который к тому же был освобожден от уплаты налогов, так как имел справку от психиатра о том, что душевнобольной.

Ошибочно думать, что комиссионки продавали только ширпотреб. В них существовали специальные отделы продажи стали, алмазов, деталей, проводов, станков и машинного оборудования. Тот же магазин на Красной Пресне продал Туркменской высшей сельскохозяйственной школе, Черкизовской авторемонтной мастерской Метростроя и другим организациям 183 пуда стали и на 300 тыс. руб. фрезерных, револьверных и токарных станков. Покупателями промышленного сырья и оборудования являлись учреждения и организации, а поставщиками могли быть и частные лица (воровали ведь не только галоши). Для фининспекции и милиции выявление поставщиков затруднялось тем, что товар в комиссионку те сдавали под вымышленными именами и адресами. Магазин в таких случаях часто выступал лишь посредником между владельцем товара и агентом государственного учреждения, покупавшим его. Сделка лишь оформлялась через магазин, товар же хранился на частных квартирах. Бумаги в магазине составляли так, что определить, сколько продано, кому и от кого, было порой невозможно.

Большие доходы комиссионным магазинам приносила продажа «стильной мебели». Источниками ее поступления являлись «бывшие», высланные НКВД, перекупщики и др. В комиссионных магазинах мебель слегка реставрировали — «восстанавливали стиль эпохи» — и перепродавали организациям по баснословно высоким ценам. Руководители учреждений тратили огромные (государственные) средства, чтобы обставить свои кабинеты старинной мебелью. Например, представитель Кабардино-Балкарского исполкома Никонов закупил в комиссионном магазине на 300 тыс. руб. старинной мебели, причем не только кабинеты, но и три гостиные и четыре спальни. С этой целью он провел в Ленинграде два месяца. Наркомсовхоз в Москве купил семь кабинетов стиля ренессанс и две гостиные в стиле ампир, заплатив 91 тыс. руб. (магазин приобрел эту мебель за 60 тыс. руб.). Наркомвнуторг купил два кабинета и т. д. Только два комиссионных магазина Ленпромторга продали старинной мебели пяти учреждениям на 800 тыс. руб.

Комиссионные магазины являлись государственными учреждениями, и их доход поступал в госбюджет. Однако путем махинаций с товарами сами работники комиссионок немало наживались. Они могли умышленно задерживать товар, заставляя сдатчика понизить цену, а затем по сниженной цене покупали товар сами с тем, чтобы перепродать дороже. Существовали и другие способы обогащения. Так, от органов НКВД, суда, Наркомфина конфискаты для продажи поступали с указанием общей суммы стоимости на всю партию товаров. Работники магазина в этой партии наиболее ценные вещи оценивали дешево и покупали сами для дальнейшей перепродажи, а что похуже оценивали по более высокой цене. В итоге общая сумма стоимости партии товара соблюдалась.

По результатам проверок деятельности комиссионных магазинов и их работников Комиссия партийного контроля пришла к выводу, что комиссионки являлись «частнокапиталистическим сектором в социалистическом хозяйстве». В рыночной экономике предпринимательская деятельность комиссионных магазинов была бы легальной и приносила бы государству доход в виде налога на прибыль. В огосударствленной же экономике последовали запретительные санкции. КПК предложила сократить сеть комиссионных магазинов, ограничить прием вещей только теми, что были в употреблении, запретить продажу по ценам выше цен государственной и кооперативной торговли. В предпринимательстве виделся порок, преступление, а не закономерный ответ на покупательский спрос. В случае реализации рекомендаций КПК предпринимательство в комиссионках вряд ли остановилось бы, оно просто приняло бы новые формы мимикрии.