За глупость платят дважды

— Как много пшеницы! — она замерла, трогая налившиеся колосья тонкими пальцами. Серебряная краска на фалангах мерцала, казалось, что ее пальцы светятся. — Шпатц, я хочу туда! Туда, чтобы нас обнимала эта плодородная земля!

Она схватила Шпатца, еще не успевшего выбраться из крафтвагена за руку и повлекла за собой вглубь пшеничного поля. Высокие колосья достигали лица и щекотали щеки, жесткие стебли хрустели под ногами, через несколько шагов Шпатц перестал что-то видеть, но девушка все еще настойчиво тянула его вперед. «Ты не должен этого делать!» — попытался сказать себе Шпатц, но прозвучало это совершенно неубедительно. Лелль крепко сжимала его ладонь и продолжала идти вперед. Почти бежать. А он слепо следовал за ней, отводя тяжелые колосья от своего лица. Краем сознания он подумал, что более неподходящего места трудно придумать, что где-то тут, несомненно, полно мышей и насекомых, что пшеница очень жесткая, от нее будут сплошные царапины и ссадины... Лелль остановилась и прильнула к нему всем телом.

— Я чувствую твой огонь, я хочу его весь, без остатка! — прошептала она, расстегивая пуговицы на его рубашке. Голова Шпатца закружилась, он сжал девушку в объятиях, провел ладонями по изгибам ее тела, чувствуя ее нетерпеливую дрожь сквозь тонкую ткань платья. Она оттолкнулась от его груди и отступила во мрак. Раздался шелест ткани, и через мгновение она снова оказалась рядом, распахнула его рубашку и прижалась к нему своей обнаженной грудью. Его пальцы жадно блуждали по ее гладкой коже, исследуя каждую выпуклость и впадину. Она продолжала что-то горячо говорить, но кажется, она перешла на незнакомый Шпатцу язык, потому что он ни слова не понимал. Он снова нашел губами ее губы.

Она оказалась совсем легкой, почти невесомой. Он слушал ее сладкие стоны, ощущал, как изгибается ее тонкая талия, вдыхал запах ее волос. Потом мир взорвался яркими брызгами и на несколько мгновений перестал существовать.

— Ты такой красивый и сильный, — прошептала Лелль и провела пальцем по профилю Шпатца. Он открыл глаза, но вокруг все еще был непроглядный мрак осенней ночи. Вот теперь он почувствовал жесткие стебли и колосья пшеницы под своей спиной. И то, что воздух на самом деле был не таким уж теплым. — Я помогу тебе одеться. Ты не можешь видеть в темноте, я знаю.

Шпатц натянул белье, переступил босыми ногами по колючей траве. «Проклятье, когда я успел снять носки?» — подумал он. Краска бросилась ему в лицо. «Что я только что наделал?!» — обреченно подумал он, взяв из рук Лелль свои брюки. Ему и хотелось бы свалить всю вину на какие-то неведомые способности Лелль, которая внушила ему неуемную похоть, но если уж быть перед собой полностью честным, то никакое колдовство тут было ни при чем. Он наощупь застегнул рубашку. Благо, все пуговицы в этот раз были на месте. Легкие руки Лелль накинули галстук на его шею. «...и мне придется обо всем этом рассказать...» — подумал Шпатц и порадовался, что вокруг темно. Потому что щеки полыхали так, будто он стоял перед открытой печью. Лелль подала ему носки. «Проклятье!» — Шпатц чуть не свалился на бок, натягивая правый носок. Да уж, трудно придумать менее удобное «любовное гнездышко»...

Путь обратно оказался много короче. Когда Лелль тянула Шпатца за собой в поле, ему показалось, что они ушли куда-то далеко-далеко, куда-то в самую его середину. Но оказалось, что они прошли не больше десяти шагов. Водитель стоял, облокотившись на капот вагена и курил. Огонек его сигареты был виден издалека. С такого расстояния ему наверняка было слышно все до последнего звука. Шпатц открыл дверь крафтвагена, и Лелль забралась в машину.

— Подождите, — Шпатц остановил водителя, когда тот уже собрался сесть за руль.

— Да, герр штамм Фогельзанг? — невинным тоном ответил тот.

— Я надеюсь, как человек деликатный, вы промолчите о некоторых подробностях нашей экскурсии? — Шпатц вложил в руку Утера купюру в пятьдесят марок.

— Разумеется, герр штамм Фогельзанг, — невозмутимо ответил он. — Мы просто покатались по городу, вы полюбовались достопримечательностями, а потом я развез вас по гостиницам.

— Все верно, герр Утер, — Шпатц направился к своей двери.

— Надеюсь, вам еще понадобятся мои услуги, герр штамм Фогельзанг! — мотор крафтвагена басовито заурчал, и машина тронулась с места.

— Герр Кош? — Шпатц тронул за плечо дремавшего на стуле в холле инспектора.

— А, это вы, — тот оглядел Шпатца и Лелль с головы до ног.

— Надеюсь, мы не опоздали? — Шпатц протянул инспектору бланк разрешения, тот сунул его в карман и открыл лежавший перед ним на столе журнал. Посмотрел на часы.

— Все в порядке, герр штамм Фогельзанг, — он записал время, надорвал бланк и захлопнул журнал. — Уже поздно, вы наверное, хотите спать, Лелль?

— О да, инспектор, — пропела девушка и улыбнулась.

— Тогда мы с вами побеседуем после завтрака, можете идти, — Кош махнул ей в сторону лестницы. Она улыбнулась Шпатцу, коснулась на прощание пальцами его руки и ушла. Шпатц сделал шаг к выходу.

— Как прошла ваша прогулка, герр штамм Фогельзанг? — инспектор так и сидел за столом.